Беженцев из Донбасса в России ждут мытарства и резервация

Ростов – перевалочная база, через которую движутся тысячи украинцев. Многие бегут из Новороссии, опасаясь очередного обострения вооруженного противостояния, или спасаются от принудительной мобилизации. Не меньшее количество украинцев пытается прорваться назад на территорию ЛДНР – далеко не всем жизнь на чужбине пришлась по вкусу. Тяжело сказать, что именно заставляет людей отказываться от статуса беженца ради артобстрелов и постоянного риска, но поток их с каждым днём возрастает.

Довелось  видеть жителя Горловки (назовём его Олег), который живёт на Ростовском вокзале, перебиваясь случайными заработками, в ожидании, когда закончится год временного убежища, и ему вернут украинский паспорт. Дома, под постоянными обстрелами, его ждут жена и две дочери. Но их не пугают мины и снаряды украинских «освободителей» – желание жить на своей земле, в собственном доме сильнее страха.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Стремление скорее попасть домой было столь сильным, что Олег дважды пытался незаконно пересечь границу, пройдя «по зелёнке». Оба раза его останавливали предупредительными выстрелами. Во второй раз ещё и заставили несколько дней работать дворником на пункте перехода – пограничникам не понравились эпитеты, которыми он с досады называл их.

Попасть домой мешают не только условия предоставления временного убежища – там, по крайней мере, всё прозрачно и понятно. Куда больше проблем вызывает неопределённость статуса Новороссии – официально это всё ещё Украина, поэтому те паспорта, которые выдают в ЛНР и собираются в ближайшее время начать выдавать в ДНР, значат не больше, чем деньги из «Монополии». Поэтому все проблемы, связанные с утерей или восстановлением паспорта, его получением, а также вклейкой новой фотографии (на Украине это делается после 25 лет), необходимо решать через украинское консульство.

В итоге, консульство ежедневно штурмуют десятки и сотни людей, но уладить свои неприятности и вернуться на Украину удаётся далеко не всем. Сложившийся казус часто приводит к неразрешимым ситуациям – к примеру, получить паспорт по достижению 16 лет посредством консульства практически невозможно. Для этого нужно ехать на Украину, но туда не пускают без паспорта и.т.д. – в итоге, замкнутый круг.

Однако не все беженцы рвутся домой – многие пытаются построить свою жизнь в России. Причем государственные программы устраивают далеко не всех – на ростовском ЖД вокзале есть беженцы, которые живут там месяцами. Их не интересует возможность попасть в пункт временного убежища в Туле или Иркутске. Эти люди живут в нечеловеческих условиях: спят на жестких металлических стульях под ежеминутные объявления о прибытиях и отбытиях поездов в надежде получить убежище в Ростове, Москве или Севастополе.

На самом деле среди беженцев из Донбасса лишь немногие готовы пройти все необходимые процедуры для оформления гражданства и ассимилироваться в одном из регионов России. Большинство просто надеется переждать трудные времена, чтобы при первой возможности вернуться в родные места. Люди просто отказываются смириться с тем, что возвращаться может быть некуда, что война может продлиться ещё годы, а на восстановление инфраструктуры и экономики края уйдут десятилетия.

В пункте временного размещения под Алексином многие беженцы живут по полгода и более. Работают далеко не все – часто месяцами живут за казённый счёт, прежде чем отсутствие наличных средств заставляет их устроиться на работу. Денег нет ни на средства гигиены, ни на одежду, зато хватает на алкоголь и табак – несмотря на строгий запрет, каждый вечер по территории базы отдыха расползаются пьяные компашки. Даже те, кто уже устроился на хорошую работу и вполне в состоянии содержать себя и родных, предпочитают продолжать жить в ПВР, не понимая, что тем самым они лишают пристанища своих соотечественников, бегущих от ужасов войны.

Это стремление к прозябанию поражает, ведь даже несмотря на хорошие бытовые условия и отличное питание, жизнь на такой базе далека от нормы. Постоянно находиться в лесу, без интернета и телевидения, книг и нормального досуга, за оградой, без возможности уединиться (в каждой комнате живут минимум две семьи). Многие работают прямо здесь, в ПВР, и вся их жизнь проходит на достаточно скромной территории базы отдыха за исключением выходных, которые они проводят в Алексине. Всё это скорее напоминает резервацию, чем нормальную жизнь.

Тем не менее, сотни людей оказываются не в состоянии оторваться от относительно комфортного места  и выйти в большой мир; не в состоянии стать полноправными членами общества. Всё, что им остаётся, это незавидная роль иждивенцев и мечты о тех временах, когда на Донбассе снова воцарится мир и процветание.

Вероятно, причина данной ситуации кроется не только в человеческих слабостях или психологическом состоянии беженцев (многие их них надломлены пережитым, дезориентированы), но и в пассивности позиции, которую заняли местные власти. Даже если в области действуют какие-то социальные программы, направленные на адаптацию беженцев, даже если есть возможность посещать курсы или получить помощь психолога, населению ПВР об этом ничего не известно. Что говорить, если даже информация о простом механизме оформления документов для получения временного убежища является чуть ли не тайной, которую приходится вытягивать из администрации пункта по крупицам. Не лучше ситуация в отделении ФМС в г. Алексин.

Вместо того, чтобы проводить активную работу по социальной адаптации беженцев, подавляющее большинство которых до трагических событий на Донбассе были вполне благополучными людьми, чиновники замыкаются в раздражительности и безразличии. В результате, лишённые психологического и социального сопровождения люди, многие из которых не понаслышке знают, что такое жить в подвалах, или закрывать собственным телом ребёнка под залпами тяжёлой артиллерии, скатываются в апатичное иждивенческое существование, чем в очередной раз раздражают чиновников, которые в свою очередь становятся ещё безразличнее и… круг замкнулся.

Безусловно, еда и кров, которые беженцы получают от российских властей – это огромная помощь. Однако на местах должностные лица часто забывают, что помимо обеспечения их физического выживания, перед государственными институтами стоят также и другие задачи. В частности, сделать всё, чтобы жители Донбасса, оказавшиеся в сложной жизненной ситуации, вновь почувствовал себя людьми; получили больше возможностей избавиться от унизительного статуса беженца, сменив его на почётное право быть гражданином России.