Зачем оппозиция в Белоруссии бьётся за легалайз

30 мая в Киевском сквере Минска прошел митинг в поддержку смягчения и декриминализации «наркотической» статьи 328 УК Белоруссии. Мероприятие проводила организация «Матери- 328», которую представляют близкие родственники осужденных по той самой статье и группа активистов с говорящим названием «Легалайз-Беларусь».

Митинг был малочисленный, но по-наркомански креативный. Чего стоит один перформанс с выставленной обувью, который, по мнению организаторов, является аллюзией на мемориал памяти о жертвах Холокоста на берегу Дуная. Кем нужно быть или что нужно употреблять, чтобы ставить знак равенства между гитлеровским геноцидом и борьбой с наркоманией?

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Общественники-нарколоббисты и раньше пытались креативить на улицах, но до сих пор их самодеятельность быстро пресекалась милицией. Этот митинг впервые был полностью легальным.

Но при всей своей немногочисленности и специфичности темы, этот митинг – часть мощного тренда, в который вовлечена большая часть прозападной оппозиции Белоруссии. Чтобы разобраться в его природе, предлагаю обратиться к истории.

Первые серьезные проблемы с наркотиками в республике появились уже в «лихие 90-е». Тогда основной наркобизнес был сосредоточен в Минске и областных центрах. Но были и региональные очаги этого зла. Так, молодые и материально благополучные моногорода Солигорск и Светлогорск заслуженно приобрели славу наркоманских. А Светлогорск – и вовсе стал центром первой и самой масштабной эпидемии ВИЧ, распространившейся в 1996-97 годах именно среди шприцевых наркоманов.

До сих пор небольшой райцентр уступает по числу выявленных вич-инфицированных лишь двухмиллионному Минску.  В начале года их там было больше 3700 человек – каждый семнадцатый горожанин.

Потом была эпоха «бубок» – забористой опиатной дряни, кустарно сваренной из макового сырья, ацетона и т.д. На ее пике, в конце «нулевых», в Белоруссию ежегодно ввозилось до 700 тонн маковых зерен при кулинарной потребности в 50 тонн.

Ну и, наконец, десятые годы – время «спайсов», разнообразных синтетических канабиоидов, продававшихся практически легально. Между появлением первых партий и включением вещества в список запрещенных проходили месяцы, государственная машина явно проигрывала подпольным химикам, изобретавшим все новые формулы.

В 2013-2014 году, когда эпидемия «спайсов» была в разгаре, число смертей от передоза или суицидов под «кайфом» измерялось десятками, а сами смеси можно было, не напрягаясь, купить прямо в учебных заведениях. Малолеток, которые до 16 лет не несли уголовной ответственности, наркобизнес охотно использовал в качестве расходного материала. Показатели наркомании и наркопреступности в те годы были самыми высокими за все время.

В такой ситуации и был принят в конце 2014 года Декрет №6, объявивший «нулевую толерантность» в отношении наркопреступности. Возраст уголовной ответственности был сокращен до 14 лет, сроки увеличены, а бюрократические проволочки сведены к минимуму.

В результате количество преступлений в этой сфере уверенно пошло вниз, как и количество выявленных наркоманов. Белорусское законодательство в сфере наркоконтроля было признано эффективным и на международном уровне. В прошлом году белорусские нормы легли в основу антинаркотической политики Казахстана. Ведется разговор об их внедрении в России и Узбекистане.

Именно против таких норм уже третий год ведет война белорусская прозападная оппозиция. Причем в этой борьбе участвуют как либералы вроде депутата Канопацкой или лидера движения «Наш Дом» Ольги Карач, так и обычно крайне консервативные христианские демократы, постоянно выступающие с антиалкогольными и антитабачными инициативами.

На передний план атаки выставлены «Матери-328», защищающие своих, якобы безвинно, наказанных детей (хотя среди деток часто встречаются недоросли в возрасте далеко за 20). По-человечески их можно было бы понять, если бы не их постоянные обвинения в адрес власти, школы, милиции в том, что не досмотрели, не воспитали, не провели профилактическую работу…

Недавно трое из них даже подали в суд на МВД за недостаточную профилактику. Подали необоснованно – подросткам говорят о вреде наркотиков и уголовной ответственности на каждом шагу. Вот только эти мамаши, кощунственно прикрывающиеся на митинге листочками со схематическим изображением Богоматери с младенцем, почему-то забывают, что главными, кто отвечает за воспитание их детей, являются они сами.

Пропагандистская работа оппозиции вокруг статьи 328 построена на трех мифах:

1.Миф о «потерянном поколении» и тысячах или десятках тысяч невинных детей, томящихся в застенках за косяк травы. На самом деле по состоянию на 1 января текущего года в местах лишения свободы находилось 5984 человека, из которых лишь 93 совершили преступления, будучи несовершеннолетними

2.Миф о «десятке за косяк для себя» – на самом деле за хранение без цели сбыта приговор, связанный с лишением свободы, выносится лишь в 20% случаев

3.Миф о том, что сажают лишь малолеток, а настоящие наркобароны гуляют на свободе. Достаточно почитать криминальную хронику, чтобы понять, что это не так. Лишь с начала года выявлено и пресечено 15 каналов транзита и поставок наркотиков в Белоруссию. Каждый из них – крупная организованная преступная группа, занимающаяся наркотрафиком.

Чего требуют оппозиция? Требования разные, но сводятся к частичной декриминализации оборота наркотиков или хотя бы снижению санкций. Но есть два требования, которые встречаются постоянно и при всей своей кажущейся невинности способны полностью разрушить всю государственную политику в отношении наркопреступности.

Первое – повышение возраста ответственности. Гуманизм – гуманизмом, но до 2014 года основным «пушечным мясом» наркоторговцев были именно 14-16 летние, не несущие уголовной ответственности «минеры». Нередки были случаи, когда наркоторговцы таким образом вовлекали в оборот собственных детей.

Второе – пересмотр и прекращение всех уголовных дел, в которых присутствуют термины «неустановленные» (лица, организованные группы и т.д.). В условиях, когда более 80 процентов оборота наркотиков осуществляется анонимно и через интернет, это попросту умножит на ноль всю следственную работу.

Ясно, что результатом выполнения только этих двух требований станет новый вал наркотиков, который тут же накроет Белоруссию.

Зачем белорусские оппозиционеры проводят эту кампанию?

Прониклись европейскими ценностями и решили, что пришла пора устроить белорусский легалайз? Многие такое впечатление сейчас и пытаются создать, однако еще 5 лет назад либертарианец Павел Стефанович был единственным из кандидатов в депутаты, который включил такой пункт в свою программу. И понимания среди коллег по оппозиции он тогда, мягко говоря, не нашел.

Проявили солидарность с наркодилерскими матерями? Лидеры оппозиции – люди неглупые, чтобы рисковать своими политическими репутациями в столь скользком вопросе. Тем более – бесплатно. Они вообще бесплатно любят только есть, пить и ездить за деньгами к европейским и американским спонсорам. Чтобы провести такую длительную и слаженную кампанию, нужно хорошее финансирование.

Чье? Несомненно, главным выгодополучателем от превращения Белоруссии в проходной двор для наркотрафика является сама международная наркомафия. Но в прямое сотрудничество белорусских змагаров с наркобаронами мирового значения не верю. Ненадежные они партнеры, таких в мафию не берут. Остается только пуститься в конспирологические рассуждения об общих интересах наркомафии и традиционных евро-американских спонсоров, на содержании которых находятся оппозиционеры. Но тут уже, не имея прямых улик, предлагаю каждому делать выводы самостоятельно.