Против бандеровцев, за украинцев

11 июля – годовщина Волынской резни. 79 лет назад подразделениями УПА было совершено нападение на, по разным оценкам, от 98 до 167 населенных пунктов с польским населением.

О том, как воспринимают поляки трагическую дату – в авторской колонке политолога Матеуша Пискорского для «ПолитНавигатора».

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Празднование Национального дня памяти жертв геноцида, совершенного украинскими националистами против граждан Второй Республики Польша, является праздником памяти максимально официальным, поскольку он был установлен постановлением польского Сейма от 22 июля 2016 года. В качестве отступления стоит напомнить, что несколькими годами ранее польских парламентариев безуспешно склоняли к принятию подобной резолюции их украинские коллеги, в основном из Партии регионов, которая в то время находилась у власти и была далека от необандеровщины.

Парадокс заключался в том, что тогда, как и сейчас, часть польского политического класса рассматривала осуждение преступления геноцида как антиукраинский акт. За этим политическим классом последовали правоохранительные органы, прекрасно чувствующие политический климат. Все чаще прокуроры стали возбуждать дела против лиц, публично критикующих попытки построить современную украинскую государственность на фундаменте однозначно преступной идеологии. Это привело к поистине странной ситуации. С одной стороны, мы имеем парламентскую резолюцию, прямо осуждающую действия украинских националистов во время Второй мировой войны. С другой стороны, признание того, что спонтанные антибандеровские лозунги, иногда выраженные в грубой форме, являются … разжиганием ненависти по национальному признаку. Таким образом, органы польского государства признали бандеровцев как народ, доброе имя которого подлежит правовой защите. Поэтому прокуроры и их политическое начальство играли в этнологов.

Представьте себе, что польское государство защищает доброе имя нацистов Третьего рейха. И признает, что критика их и осуждение их преступлений является разжиганием ненависти к современному немецкому народу. Это означало бы, что мы признаем всех немцев нацистами, то есть фактически оскорбляем их и, говоря прямо, плюем им в лицо. То же самое относится и к украинцам. Органы польского государства, отождествляющие бандеровцев с украинским народом, ставящие знак равенства между осуждением преступников и антиукраинской позицией, фактически оскорбляют украинцев.

Напомним, что десятки тысяч представителей украинской национальности были зверски убиты Украинской повстанческой армией. Во время Второй мировой войны одному из националистических убийц было достаточно заподозрить местного жителя в том, что он поддерживал хорошие отношения с соседями-поляками или евреями.  А может быть, он просто не хотел браться за вилы, чтобы нанизать на них детей ляхов. С другой стороны, после войны принятие украинцами геополитических реалий, т.е. советской Украины, стало достаточным оправданием убийств УПА. Таким образом, бандеровская традиция является маргинальной традицией, меньшинством в украинском обществе. Только вот именно эту традицию, как наиболее воинственную и антироссийскую, выбрали для Киева его англосаксонские покровители, последовательно реализующие геополитический проект по подрыву мостов между Европой и Евразией.

В 1943 году по инициативе рейхсминистра по делам оккупированных восточных территорий, возглавляемого Альфредом Розенбергом, под Житомиром состоялась встреча этнонационалистов из разных уголков советской империи. Именно там возникла идея создания их объединяющей коалиции, которую возглавили украинские националисты из ОУН-УПА. Эта идея была творчески продолжена после войны англосаксами, чьи секретные службы поддерживали Антибольшевистский Блок Народов. В течение многих лет ее возглавлял Ярослав Стецько, который в книге, опубликованной во время Второй мировой войны, выразил свою полную поддержку полному уничтожению евреев. Хотя этот бандеровский экстремист и его окружение были маргинальными в украинском обществе, в украинском государстве, созданном после распада СССР, было решено обратиться именно к этим традициям. Дочь лидера ОУН-УПА Слава Стецько торжественно открыла первые заседания Верховной Рады Украины. С разной интенсивностью в течение 30 лет внешние центры пропагандировали бандеризм в качестве официальной государственной идеологии.

Сегодня мы можем видеть последствия этого,  особенно отчетливо в виде продолжающейся войны на Украине.

Поэтому внешние центры (Третий рейх, англосаксы) навязали украинцам идеологию с явно криминальными корнями. Идеология, которая, по понятным причинам, не принимается в Польше. Антибандеризм в этой ситуации отвечает общим интересам поляков и украинцев и должен их объединить. Ведь это условие для суверенной памяти и независимой от внешних проводников идентичности.