Почему казнить террористов из «Крокуса» в Белоруссии плохая идея

Несколько дней назад депутат Госдумы Мария Бутина, выступая в эфире белорусского телевидения, предложила судить обвиняемых в осуществлении теракта в «Крокусе» – в Белоруссии, где моратория на смертную казнь никто не вводил и террористов можно будет расстрелять в полном соответствии с местным УК, ведь среди жертв теракта были и белорусские граждане. Если верить Бутиной, уже даже переговоры по этому поводу ведутся. Ее слова не могли не быть с энтузиазмом подхвачены местной госпропагандой, которая всегда рада порассуждать на любимую тему «превосходства Белоруссии над Россией».

Действительно, в Белоруссии никто смертную казнь не отменял. «Последнему диктатору Европы» не было никакого резона идти на уступки европейским либералам и вводить мораторий. Особо опасных преступников в республике как расстреливали, так и расстреливают и, судя по данным множества соцопросов, народ против этого, в большинстве своем, не возражает. В 1996 году по этому поводу даже провели республиканский референдум – и более 80% от числа голосовавших высказались против отмены смертной казни. Может, правда, отправить пойманных террористов в Минск на аутсорс для утилизации?

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Сдается мне, что Бутина, несмотря на депутатский статус и личное участие в законотворческом процессе, а также личное знакомство с процессом выдачи, недостаточно знает законы собственной страны. Действительно, Уголовный Кодекс Белоруссии (ч. 2 ст. 6 УК РБ) допускает его применение в отношении иностранцев, совершивших за границей тяжкое или особо тяжкое преступление против интересов Белоруссии. Что тут скажешь? Действительно, пострадали, в том числе, белорусские граждане. Некоторые из них погибли. Но для того, чтобы доказать, что при этом был нанесен серьезный ущерб каким-либо интересам белорусского государства, нужно очень сильно заморочиться по части юридической казуистики.

_{Но, если даже доказать удастся, то как быть с тем, что преступление совершено в ближайшем Подмосковье, а абсолютное большинство среди жертв составляли именно россияне. Как ни крути, интересы самой России пострадали в не меньшей степени. Читая комментарии некоторых экспертов, вижу, как они апеллируют к международному праву. Например, Кишиневская конвенция СНГ  о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 2002 года прямо запрещает применение смертной казни к выданным преступникам, если такое наказание не применяется в стране, удовлетворяющей запрос на экстрадицию. Таким образом, если даже выдать злобных таджиков белорусскому правосудию, в Белоруссии они будут так же отсиживать пожизненное, как и в России.}

Но есть еще и Уголовный Кодекс самой России – и он безапелляционен. За совершенные на территории России преступления судить можно только в России и по российскому же УК. Исключения делаются только для дипломатов и других лиц, обладающих иммунитетом. Это – принципиальное и выстраданное положение, и отказываться от него только ради того, чтобы расстрелять руками Лукашенко четырех таджиков – Россия вряд ли будет. Да и самому Бацьке такая честь ни к чему, хотя изучить его опыт по части применения исключительной меры смысл имеется.

_{A la guerre comme a la guerre. На войне – как на войне. И когда соседнее государство ведет против тебя полномасштабную террористическую войну, нужно не жевать розовые либерально-гуманистические сопли, а давать отпор, в том числе, на своей территории. И тут у Белоруссии есть чему поучиться. Осознав в 2020 году, что против него ведут войну на уничтожение, Лукашенко ужесточил законы. И теперь, например, расстрельный приговор может получить любой госслужащий и военный за государственную измену, а также пропаганду терроризма и экстремизма. Мера суровая, однако для воюющего государства, такого, как Россия – вполне оправданная. Особенно на новых территориях.}

Однако, несмотря на обильный перечень расстрельных статей в белорусском УК, жесткое подавление собственной оппозиции и постоянные вопли оппозиционеров о том, что того или иного пойманного оппозиционера вот-вот расстреляют, местная Фемида очень аккуратна в вынесении смертных приговоров, и их количество, несмотря на политические обострения, неуклонно снижается. В 90-е оно измерялось десятками, после – единицами, а после 2006 года выносится не более 5 приговоров.

В 2021 году был вынесен 1 такой приговор, в 2022 – ни одного, за 2023 год данных нет, но известно, что к смертной казни приговорили Александра Таратуту – отца 3-летнего Семена, которого они, вместе с супругой Анастасией истязали всю его недолгую жизнь и, наконец, убили. Уголовное дело широко освещалось в СМИ и сочувствующих извергам нашлось немного. Остальные приговоры – в основном за такое же – убийства беззащитных с особой жестокостью, серийные убийства, «черные риэлторы», убивавшие стариков…

За 30 лет правления Лукашенко – ни одной казни по политическим мотивам. Единственный случай, на котором пытались сделать политический капитал змагары – дело Коновалова-Ковалева, расстрелянных в марте 2012 года. Но там была целая серия из трех терактов, включая взрыв в минском метро в час пик 11 апреля 2011-го. Тогда погибло 15, а пострадало более 400 человек.

Мое мнение – УК нужно менять и высшую меру возвращать. Но применять ее только в крайних случаях без политической кампанейщины, как это делается в Белоруссии. И ни в коем случае не отдавать это дело на аутсорс. Право казнить и миловать своих преступников должно оставаться суверенным правом российского государства, как бы обратного ни хотелось под влиянием эмоций.