От России ждут новый Союз на евразийском пространстве

17 марта исполнилось 30 лет со дня проведения всесоюзного референдума о сохранении Советского Союза. 77,85% принявших участие в референдуме проголосовали за сохранение СССР.

В ряде союзных республик, в том числе и на территории ССР Молдова, проведение голосования за сохранение страны было запрещено националистическим руководством. Тем не менее, в Молдове активисты Интердвижения организовали голосование, при этом избирательные участки подвергались нападению националистов, были погромы и избиения. На фоне происходившего в Кишиневе самоопределившиеся Приднестровская и Гагаузская Республики горячо поддержали проведение плебисцита.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Итоги референдума о сохранении СССР были проигнорированы руководителями трех советских республик – России, Украины и Белоруссии, большинство населения которых высказалось за сохранение Советского Союза.

Уроки референдума и перспективы новой интеграции на постсоветском пространстве обсуждались на онлайн-конференции «Референдум 1991 года: можно ли было спасти Советский Союз?», которую провели Молдавское отделение Изборского клуба и Институт социально-политических исследований и регионального развития.

Абсурд, длящийся три десятилетия  

Чем был референдум 1991 года – шансом на сохранение СССР или легитимизацией его распада?

Эксперты  отмечают, что процесс распада СССР был управляемым, – об этом сохранилось много свидетельств. Проведение такого референдума, независимо от его результатов, было очередным шагом по развалу страны. Как отмечает директор ИСПИРР Игорь Шорников, сама формулировка вопроса не допускала существования Союза в прежнем виде, а отдельным элитам был предоставлена дополнительная возможность отколоть республики от СССР.

«Сегодня трудно себе представить ситуацию, когда у населения спрашивают, хочет ли оно сохранении государственности своей страны. Это как если бы спросили: считаете ли вы необходимым сохранение, допустим, Соединенных Штатов Америки, Федеративной Республики Германии или, например, Румынии как обновленной федерации равноправных суверенных штатов или земель, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности?

Любому ясно, что такие референдумы – просто абсурд. Сам факт проведения подобного плебисцита в Советском Союзе свидетельствовал о глубоко зашедших процессах по реализации программы дезинтеграции населения страны. Отголоски той информационной кампании, которая велась против сохранения СССР, для оправдания его распада, слышны и сегодня», – заявил Игорь Шорников.

Участники конференции считают, что распад Союза стал геополитической катастрофой, последствия которой – это все, что происходит сейчас в Белоруссии, Украине, Закавказье, вокруг  Молдовы и Приднестровья. И процессы эти не окончены.

«Сам по себе референдум 1991 года – это абсурд, и мы уже привыкли жить в абсурде. Он и сейчас продолжается, – говорит кандидат исторических наук, профессор Николай Бабилунга. – В Республике Молдова стоят у власти силы, которые считают, что Молдавии нет и не должно быть. Президент, возглавляющий страну, говорит, что Молдавия – это историческая ошибка, что нет никаких молдаван, молдавской истории, есть  только румыны».

Как участник молдавского Интердвижения «Единство», Николай Бабилунга в то же время заметил, что в 1991 году сторонникам сохранения страны и борцам с национализмом референдум не казался глупостью – он был «последней возможностью предотвратить массовое кровопролитие, которое потом все-таки произошло».

«Если бы Молдова по-настоящему провела этот референдум и выяснилось бы, что народ высказался за сохранение СССР, приднестровского конфликта не было бы.  В составе единой страны кровь не пролилась бы. Мы бы нашли решение по государственным языкам, утвердили бы два, три языка – сколько нужно. Тогда у правителей Кишинева и Москвы не хватила ума прислушаться к собственному народу. Это стало всем большим уроком», – отметил историк.

Кандидат исторических наук, депутат Парламента Республики Молдова в 1990 – 1998 гг. Петр Шорников тоже считает, что нельзя было ставить под вопрос само существование СССР – это было политической ошибкой.

Вместе с тем референдум в Молдавии, который хоть и проводился неофициально, показал, что жители республики были против развала страны, отметил Шорников. Как непосредственный участник организации голосования в Кишиневе, член избирательной комиссии, он рассказал, что и компартия Молдавии, и Комитет госбезопасности республики препятствовали проведению референдума 17 марта, избирательные участки тогда удалось открыть не везде. Три участка для голосования были разгромлены оппонентами – националистами.

«В Молдавии на референдуме проголосовала треть населения. Несмотря на то, что результаты его признаны не были, подавляющее большинство, почти миллион человек – 949 тысяч граждан Советской Молдавии – высказались за сохранение СССР. Никогда ни одна молдавская политическая партия впоследствии не смогла собрать такую массу голосов», – сказал он.

Шорников констатировал, что  итоги референдума, хоть и не учтенные, в Молдавии серьезно  повлияли на дальнейшую политическую ситуацию.

Как можно было спасти Союз?

Можно ли было сохранить Советский Союз в 1991 году? Кандидат экономических наук, правозащитник, борец за права русскоязычных в Латвии, ученый и писатель, в прошлом политзаключенный Александр Гапоненко дает на этот вопрос отрицательный ответ. Он полагает, что «процесс распада советской нации начался в 1956 году с приходом к власти Хрущева» и к 1991 приобрел необратимый характер.

«СССР нельзя было сохранить и потому, что наиболее активным разрушителем Союза выступила именно российская правящая на тот момент коммунистическая элита, а также правящие национальные элиты в республиках, имевшие возможность в течение 30 – 40 лет развиваться самостоятельно, мобилизовывать на свою поддержку собственные этносы в рамках советской нации», – полагает Гапоненко.

Он отмечает также, что в Латвии, власти которой всесоюзный референдум 1991 года бойкотировали, в то время шла пропагандистская кампания в СМИ, направленная на разрушение СССР. «Кампании этой нечего было противопоставить – контроль над СМИ был утрачен, прессу курировали латышские национал-коммунистические элиты. Курировали кампанию, в том числе иностранные консультанты, вкладывались деньги из-за рубежа. Народный фронт Латвии консультировал и небезызвестный Джин Шарп», – рассказывает участник событий.

Александр Гапоненко полагает, что попытаться остановить распад СССР можно было только военным путем.

«Когда в августе 1991 года произошел путч, а на самом деле – попытка восстановления конституционного строя в СССР, ни один представитель Народного фронта не выступил против этого, не пошел на баррикады, все разбежались по хуторам, а многие даже улетели из страны. Тогда достаточно было просто проявить силу, даже не применить ее. Но ничего сделано не было. И это тоже показатель того, что правящая элита СССР не были заинтересована или не понимала, как можно сохранить Советский Союз», – говорит эксперт.

Кандидат философских наук, профессор Финансового университета при Правительстве РФ Олег Матвейчев называет референдум 17 марта «абсолютной провокацией» и тоже считает, что спасать страну можно было только жесткими мерами.

«Диссиденты, которые были маргинализированным слоем советского общества, пребывали в забитом и неудобном состоянии, влияние имели только на собственную аудиторию, к концу 80-х годов получили лучшие трибуны и возможность влияния на массы. Их приглашали в дома политпросвещения, в новенькие молодежные центры, клубы. А партийные органы сидели и молчали, спецслужбы взирали на все это благодушно.

Там были и националисты – русские националисты, выступавшие за отделение всех республик от России, которая «должна сбросить с себя ярмо». Русским националистам – отдельное спасибо за развал Советского Союза. Многие из них сейчас перекрасились, плачут, стали патриотами, но именно с них началась вся эта история…

Надо было оставлять конституционное поле, действовать жестко, силовым путем – возможно, по образцу Китая (как на пекинской площади Тяньаньмэнь), который в свое время тоже шел к распаду, но сумел остановить эти процессы. Сохранить Союз могла только диктатура, которая должна была идеологически обеспечить потом – задним числом – условия своего возникновения:  вытравить пятую колонну, показать западное финансирование, показать, к чему бы все привело, заставить народ одуматься, привести все, что сделала перестройка, обратно, к нужным кондициям», – отмечает Матвейчев.

Есть ли шанс новой интеграции?

Кандидат философских наук, доцент кафедры политических наук и международных отношений Крымского федерального университета Анатолий Филатов полагает, что цивилизационный кризис 1991 года до сих пор не преодолен.

«Основная причина краха СССР – это исчерпание той европейской цивилизационной модели, которую представлял собой коммунизм. И до сих постсоветское пространство находится в ситуации цивилизационного выбора. Выйти из этого затяжного кризиса, в который, кстати, включены все фрагменты бывшего Советского Союза – а это, по сути, российское цивилизационное пространство, включая и Прибалтику, можно будет лишь тогда, когда мы обретем собственное цивилизационное видение складывающейся ситуации. Только так мы сможем ответить на вызовы, которые сейчас обращены в сторону РФ и всех постсоветских территорий», – говорит Филатов.

Сергей Пантелеев, кандидат исторических наук, директор Института русского зарубежья, рассуждая об уроках референдума 1991 года, отметил: важно понимать, какие силы тогда выступали за сохранение государственности, и была это борьба за сохранение СССР как коммунистического государства или же как тысячелетней российской державы, порядка, привычного образа жизни.

«Тут для меня очевидно два момента. С одной стороны, массовое народное начало, которое в истории всегда является страдательным элементом (даже сегодня приезжая куда угодно – в Узбекистан, Киргизию, Казахстан, мы можем от молодых людей, сформировавшихся уже в другой среде, услышать на русском языке, что СССР – это был порядок, держава сильная).

С другой стороны, были силы, выступавшие наперекор партийным государственным структурам – движения интерфронтов, действовавшие, может быть, не до конца осмысленно, стихийно, которые ярко проявились в Молдавии, Прибалтике. Склоняюсь к тому, что они выступали за сохранение тысячелетней государственности, а не коммунистической системы. То же Приднестровье, как народная республика, скорее является победой именно этих сил. Именно эти силы в лице того же Рижского ОМОНа некоторое время держали ситуацию под контролем», – отмечает Пантелеев.

На основе чего можно построить новый союз? Эксперт убежден, никакого другого пути выхода из цивилизационного кризиса, кроме создания нового союзного государства во главе с Россией, сегодня нет. Именно с Россией – потому что другого цивилизационного центра на евразийском пространстве нет.

«Мы должны ответить на вопрос: как использовать те силы, которые до последнего хотели сохранения Советского Союза с точки зрения привычного уклада жизни. Важно донести на понятном языке наши ценности до нашей молодежи, которая  все еще сохраняет в себе эту тягу к великой стране. Важна и работа с элитами – если не будет рядом умных людей, которые смогут это перевести на язык концепции, идеологии, трудно будет этими вещами заниматься», – полагает  Сергей Пантелеев.

Доктор исторических наук, профессор Владислав Гросул говорит, что советский народ был исторической, интернациональной, социальной и психологическая общностью, и эти начала никуда не делись. Большинство жителей постсоветского пространства и сегодня и сожалеют о распаде СССР. Ученый призывает не опускать руки.

«Нужно продолжать бороться, потому что везде есть люди, которые близки нам по духу, – абсолютно во всех республиках бывшего СССР. Советский человек не умер. СССР нет, а советский человек жив. И я даже думаю, что будет тенденция к росту количества советских людей, по крайней мере, в Российской Федерации», – полагает историк.