Наталия Максимец: Как ЛНР организовывает жизнь Луганска в условиях бомбежек

Наталия Максимец, журналист, депутат Луганского горсовета

Обычное очень доброе фашистское утро: в 4 часа утра просыпаешься от звуков артобстрела – «украинская армия стреляет в места скопления террористов», как объясняют вездесущие центры информации и пропаганды, гнездящиеся где угодно, только не в Луганске. По данным этих «центров», террористы находятся в Каменнобродском районе. Это – самый старый район города, откуда, собственно, и начал расти Луганск двести двадцать лет назад. Хорошее место приметили тогда первые горожане: широкий покатый склон реки Лугани, откуда на десятки километров просматривается бесконечная степь. Теперь эта степь – Луганск, и хунта стремится войти в Камброд, чтобы с его высот утюжить город.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Камброд – это тысячи частных домостроений: домики, дворики, огородики, улочки, переулочки. Сюда сегодня попадают снаряды украинской армии. Здесь до вчерашнего дня жили питомцы областного Дома малютки: 84 малыша в возрасте от 0 до 3 лет. Вчера детвору эвакуировали в областную детскую больницу – в центр Луганска, снаряды сюда не достают еще, но когда над городом начали кружить истребители, весь этот агукающий, по-детски лепечущий народец медсестры и врачи перетаскивали в подвалы.

В Камброде живут мои друзья. 14-летнюю Настю они отвезли в Брянку, где пока не стреляют. Назарчик родился в начале июня: его перевезут в квартиру на другом конце Луганска, где еще тихо. Пятилетний Колька и его сестра-погодка Нюша благополучно добрались в Батуми и видятся теперь с папой по скайпу. Кирилл, видимо, пойдет во второй класс какой-нибудь крымской школы.

Алена работает уборщицей на вокзале: «Сил нет смотреть каждый день, как прощаются на перронах».

Каждое лето город традиционно пустеет, чтобы к концу августа наполниться  беззаботным щебетом загоревшей и подросшей детворы. И только в этом году пустота страшная и зловещая: вернутся ли, будет ли куда возвращаться?

Мой коллега пошутил: в городе остались только оптимисты и пофигисты. И, тем не менее, город живет. И я уже не злюсь на водителей, которые каждое утро будят меня: один – грохотом перекидываемых контейнеров с мусором, второй – надрывным сигналом цистерны с водой. Пусть лучше такой будильник, чем крупнокалиберный.

Город живет. Живут горожане. Те, кто уехал от новой власти – ЛНР, методично злословят в ее адрес в соцсетях, пророчат этой власти скорую кончину, обвиняют ее во всех мыслимых и немыслимых грехах, ипостась которой – разрушила их обывательский затхлый мирок. Оценивать ситуацию шире и глубже они не в состоянии: такова природа потребительской (потребляющей) единицы – пусть «майдан» будет где угодно, только не у меня под балконом.

А город живет. И в несомненную заслугу новой власти стоит поставить то, что она не разогнала местное самоуправление. Очень по-ленински: главное не захватить власть, а удержать ее.

Именно местные советы решают нынче ежедневные социально-бытовые проблемы: будь то порыв канализационной сети в квартале Солнечном или неразорвавшийся снаряд в огороде на улице Тракторной.

Читаю ежедневную сводку отдела по вопросам защиты населения и территории от чрезвычайных ситуаций департамента обеспечения жизнедеятельности города Луганского городского совета: «В течение минувших суток все коммунальные и экстренные службы города работали в обычном режиме, стабильно функционировал общественный транспорт, продуктовые магазины, аптеки и заправки, город обеспечен продуктами и топливом». Как и до войны перечисляются факты экстренных ситуаций, только теперь рядом с привычными «обращениями коммунального характера» (более двадцати за сутки) стоит «по улице Ивана Франко найден элемент бронебойного танкового снаряда», «по улице Зои Космодемьянской в перекрытии частного дома обнаружен неразорвавшийся снаряд», «обезврежены, жертв нет».

Ниже – снимки “стратегических объектов” – частные дома Камброда: