Как будут переписывать Конституцию в Белоруссии

Конституционная реформа в России подходит к концу. Голосование по поправкам к Основному закону идет полным ходом и уже скоро россияне, скорее всего, будут жить по новым правилам.

В Белоруссии, между тем, двумя основными претендентами на президентское кресло продвигается сразу два разных проекта конституционной реформы. Виктор Бабарико выступил с инициативой проведения референдума по возвращению к Конституции 1994 года, по которой когда-то пришел к власти Лукашенко. Сам же Лукашенко, видимо, готовясь к транзиту власти, решил в очередной раз переписать Основной закон, чтобы этот транзит прошел более предсказуемо.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Эти проекты противоположные как по форме, так и по содержанию.

Референдум Бабарико – это многолетняя мечта всей оппозиции. Лукашенко неоднократно менял Конституцию, чтобы сделаться единоличным и несменяемым правителем, чьи декреты имеют силу выше законов. Конституция-1994 – это попытка все его правки обнулить и начать с чистого листа. До сих пор оппозиция могла о таком референдуме только мечтать – цифра в 450 тысяч подписей, необходимых для инициирования референдума населением, была для нее далеко за гранью возможного.

Бабарико же вплотную подошел к ней во время сбора подписей за выдвижение в президенты и вполне в состоянии превзойти – времени на это в случае с референдумом дается вдвое больше.

Возвращение к старой Конституции в принципе способно решить многие проблемы. По крайней мере, баланс ветвей власти там присутствовал. Но сам документ архаичный и неоднозначный. Главная претензия к нему – отсутствие государственного статуса русского языка. В команде Бабарико нет прямого ответа на вопрос, что делать с этим положением, но, похоже, там настроены все-таки его пропихнуть.

Конституционная реформа Лукашенко – штука прямо противоположная. Как президент, он имеет право лично инициировать конституционный референдум и намерен этим правом воспользоваться. Впервые о намерении провести конституционную реформу он заявил более 2 лет назад.

То, как Лукашенко продвигает свой проект сильно отличается от того, что происходило в России.  Там Путин сразу же детально изложил свое видение новой Конституции. Тут же была создана рабочая группа, прошло активное общественное обсуждение этих поправок, которые после корректив и утверждения были вынесены на всенародное голосование. Все прошло быстро и открыто. В Белоруссии же за 2 с лишним года до сих пор не известно не только содержание поправок (которые сам Лукашенко раскрыл лишь в самых общих чертах), но даже и состав «совета мудрецов», который работает над проектом.

На днях Лукашенко рассказал, что ему приносили уже несколько вариантов нового Основного закона, но никто из простых смертных даже не знал о существовании этих вариантов.

В общем, конституционная реформа по Бабарико – это публично и понятно, хоть и спорно, то конституционная реформа по Лукашенко – это сплошной туман.

Сейчас в белорусских верхах стало модно говорить о диалоге власти и общества. Лукашенко даже продемонстрировал небывалое – сам встретился с оппозиционерами в Бресте. Но диалог – это не эффектный ход перед телекамерами, а процесс, в котором обе стороны прислушиваются друг к другу и приходят к взаимоприемлемому решению. С этим в Белоруссии проблема.

Конституционная реформа – прекрасный повод этот диалог начать. Всем ясно, что действующая Конституция уже не устраивает ни одну из сторон. И в течении следующего президентского срока, кто бы ни выиграл выборы, она будет изменена. Почему бы кандидатам не открыть карты и не рассказать уже сейчас, что они собираются менять, вынеся проект реформ на общественное обсуждение?

Бабарико свой ход уже сделал, очередь за Лукашенко. За 6 недель, оставшихся до голосования, он может не только опубликовать и организовать всенародное обсуждение, но и сформировать готовый проект Конституции, сделанный с учетом поправок, внесенных во время обсуждения. Это был бы самый сильный ход, который он смог бы сделать в ходе избирательной компании и который помог бы ему вернуть доверие части электората.