В Белоруссии не дают снести памятник гитлеровскому пособнику

Зельва – небольшой райцентр в западнобелорусской глубинке. Даже не город, а всего лишь поселок в Гродненской области с населением в 6 тысяч человек. Но сейчас именно этот глубоко провинциальный населенный пункт оказался в центре резонансного политического скандала.

Создается впечатление, что, пока власти Белоруссии каленым железом выжигают бело-красно-белое змагарство, зельвенские чиновники продолжают жить своей жизнью, будто бы и не было националистического мятежа 2020 года.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Во всяком случае, такой вывод можно сделать, глядя, как они отреагировали на обращение провластной активистки Ольги Бондаревой о сносе памятника нацистской коллаборантке Ларисе Гениюш, который целых 20 лет простоял возле местной церкви.

Кстати, элементами памятника были тот самый бело-красно-белый флаг и герб «Погоня», за которые в современной Белоруссии легко можно получить административный арест, крупный штраф и стать героем покаянного видео на телеграм-канале местных силовиков.

Памятник стоял бы и дальше, но на него обратила внимание Бондарева, которая уже не первый год активно воюет с проявлениями змагаризма по всей Белоруссии. Недавно она уже добилась сноса памятников той же Гениюш и других националистических идолов, которые десятилетиями устанавливались на территории «частного музея» (обычная одноэтажная хата с приусадебным участком) в другом небольшом райцентре Старые Дороги.

Для пущей ясности позволю себе небольшую биографическую справку о нашей антигероине. Лариса Антоновна Миклашевич, в замужестве Гениюш, родилась в 1910 году в западнобелорусском Волковыске и первые 29 лет своей жизни вела обычную жизнь – училась в польской школе, затем гимназии, увлекалась поэзией, вышла замуж за студента и уехала за ним в Прагу.

Там она и сблизилась с тогдашними белорусскими «беглыми» из самозванного руководства «Белорусской народной республики». В 1939 году в берлинской газете белорусских нацистов «Раница» увидели свет первые ее стихи, а уже 27 июня 1941 года ее подпись появилась под обращением белорусов протектората Чехии и Моравии к Гитлеру, которое начиналось словами:

«Видя, что Великий Вождь немецкого народа Адольф Гитлер повел свою непобедимую немецкую армию на восток Европы для борьбы и полного уничтожения большевизма, большевиков-коммунистов и жидов, которые уже более 20 лет угнетают и уничтожают наш белорусский народ…».

Позднее, на следствии, она подлинность своей подписи отрицала, но в искренности слов подследственной коллаборантки у меня сомнений явно больше, чем в подлинности исторического документа.

Вершиной карьеры было завещание умирающего «президента» БНР Василия Захарки, назначившего в 1943 году Гениюш генсеком правительства БНР в эмиграции. Потом был крах нацизма, арест, лагеря. После освобождения Гениюш с мужем поселилась в Зельве, где и жила до своей смерти в 1983 году под плотным колпаком советского КГБ.

Гражданство СССР она так и не приняла. В последние годы жизни, когда советская система уже изрядно прогнила, дом Гениюш стал местом паломничества белорусской «золотой молодежи». Дети партийной элиты и «национальная интеллигенция» охотно ездили к ней, чтобы получить заряд национализма.

Добившись своего в Старых Дорогах, Бондарева обратилась в Зельвенский райисполком с требованием снести скульптуру. Казалось бы, основания для такого требования у нее были железобетонные.

Во-первых, в республике действует довольно жесткий закон о недопущении реабилитации нацизма, а Гениюш в 1948 году была осуждена на 25 лет лагерей именно за сотрудничество с нацистами и так и не была реабилитирована, хотя вопрос о ее реабилитации поднимался трижды – в 1956 году (тогда ей скостили срок с 25 до 8 лет, но обвинение не сняли, признав обоснованным), 1999 и 2017 годах.

_{Соответственно, если человека не реабилитировали официально – никто не вправе реабилитировать его явочным порядком и, тем более, ставить памятники.}

Во-вторых, сам памятник был установлен незаконно, без согласования с местными властями. В-третьих, прежде, чем обратиться к районному начальству, активистка заручилась поддержкой областного. Поддержала ее также компартия и ряд известных провластных телеграм-каналов.

Но чиновники Зельвы преподнесли сюрприз. Исполком прислал активистке отписку за подписью своего председателя Дениса Ольшевского из которой следует, что, хоть памятник и был установлен незаконно, инструкции относительно того, как его сносить, нет.

Юрист исполкома Светлана Твердая и вовсе в телефонном разговоре ответила, что наличие памятника нацистке их не волнует и спросила, почему Бондарева, не живя в райцентре, так волнуется о том, кому там ставят памятники.

Юристу сейчас не позавидуешь – она не только втянула исполком в политический скандал с нацистским душком, но и продемонстрировала непрофессионализм – в том же постановлении Совмина, на которое ссылался исполком в своем ответе, содержится норма, предписывающая демонтаж незаконно установленных произведений монументального и монументально-декоративного искусства.

Собственно, вчера, после этих ответов тема памятника в Зельве стала одной из самых обсуждаемых в Белоруссии. Националисты ликовали, а патриоты недоумевали и негодовали. Но сегодня история получила продолжение.

Ночью памятник исчез. Пока неизвестно, распорядился ли об этом исполком, получив нагоняй от вышестоящего начальства или местный батюшка, решивший, от греха подальше, убрать сомнительное украшение с подведомственной территории.

Вопросы, впрочем, остаются. На дворе 2023 год. Неужели сейчас, после всего, что произошло в последние 3 года, белорусским чиновникам нужно вляпаться в скандал, прежде, чем начать очищать свои населенные пункты от националистической скверны?