Чаленко: За удары по Донецку нужно бомбить особняки Зеленского и Залужного

Украинская армия пользуется тем, что российская артиллерия сконцентрирована на артёмовском направлении, поэтому ведёт массированные обстрелы Донецка, каких не бывало за все годы противостояния.

Здесь Россия должна отвечать жёстко и показательно – за удар по Донецку под ответную атаку должна попадать резиденция президента Украины Владимира Зеленского или главкома ВСУ Валерия Залужного. Об этом в интервью «ПолитНавигатору» заявил выходец из Донецка, российский журналист Александр Чаленко, находящийся в командировке в ДНР.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

ПН: Какие впечатления от очередного визита в Донецк? Чем нынешние обстрелы отличаются от предыдущих?

А.Ч: Я такого вообще никогда не видел, это, по-моему, в первый раз в истории Донецка, когда по центру города пять пакетов выпустили в течение дня из «Градов». Да, раньше его обстреливали из «Хаймарсов» и 155-миллиметровых. Да, там шандарахнули один-два-три из 155-х, ну пять, да и всё прекратилось в день.

Я вот помню по центру один раз где-то, по-моему, в июне месяце, чем-то прилетело. Это было событие, все туда поехали, смотрели.

_{А сейчас бьют по центру – и 40 ракет выпускают, и 20, и 10, в больницу Калинина попали, и дальше это будет продолжаться, считается. 18 декабря 2022 года – самый такой антирекорд, если можно выразиться, по обстрелу Донецка.}

ПН: Как спасаются люди – прячутся ли в подвалах, ведь «прилететь» может когда и куда угодно?

А.Ч: Ну, в подвалах некоторые прячутся. Но что такое Донецк? Донецкая городская агломерация состоит из железобетонных девятиэтажных домов, которые были построены в конце 1960 – 1980-х. Здесь достаточно находиться в самой квартире – уйти в ванную, предположим, или выйти в коридор.

Мы с соседями выходим в коридор, просто в подъезде, там всякие перекрытия, если попадает, то есть шанс выжить – потому, что нужно пробить две бетонных стены: одну внешнюю, другую внутреннюю, коридор какой-то.

А куда бежать?  Я не знаю, тут чуть ли не каждые два часа прилетает, поэтому люди по домам в основном.

Тут ещё нужно понимать, что бьют по центру города. Есть ещё фронтовые, они обстреливаются постоянно – тот, кто мог, уже оттуда уехал.

Другие районы – Будёновский, Пролетарский изредка обстреливают. А сейчас, конечно, геноцидят очень сильно центр, это Ворошиловский район. Вчера били по району Донбасс-Арены, гостиница «Виктория» ахметовская, по площади Ленина – ну по полной программе, выпускается «Град», я его слышал постоянно. Вжжж, и всё, очень страшно.

ПН: Есть ли паника в городе, пытаются ли люди покинуть ДНР? Есть ли злоба или обида на Москву, что не смогла защитить?

А.Ч: Кто-то уезжает, но, чтобы какие-то пробки на выезде из Донецка, Макеевки, Харцизска – я не видел. Да, есть большие пробки на выезде, на Успенке, но это, в основном, фуры всякие, гражданского поменьше. А автобусы или, пешие переходы – не сказал бы, что там очень много народу.

Паники нет – не то, что уныние, а такое, что называется «нет настроения». То есть, люди не понимают, почему их каждый день обстреливают. Десятый месяц, СВО, по идее, для защиты Донецка, а ВСУ сейчас вообще стали играть нами. Раньше хоть «Хаймарс» ночью или «Точка-У», где-то слышно ПВО работает, а сейчас уже «Градинами» просто бьют. Почему так происходит?

Ну ещё второй момент есть. Дончане – фаталисты, им передалось от шахтеров. Шахтер же отпускается в лаву и не знает, взорвётся там или нет. Они такие люди, брутальные достаточно.

_{Есть ли злоба на Москву? Не то что злоба, нет, я такого не слышал, но все хотят понять, когда это всё дело прекратится. Люди уже девятый год живут вообще на войне. Те, кто паниковал или был против ДНР, России, – они уехали. Остались наиболее стойкие, что ли, поэтому, может, они что-то переживают про себя, ругают кого-то или что-то в этом роде, но вовне этого ничего не видно.}

ПН: Есть ли понимание, почему на 10-м месяце спецоперации происходят такие обстрелы?

А.Ч: Это делается для того, чтобы оттянуть артиллерию с Бахмута или ещё откуда-то, где идёт очень интенсивное наступление, мне все об этом говорят – военные, официальные лица. Там как получается, мы каким образом наступаем? Мы сосредотачиваем артиллерию, она превосходит украинскую там в разы, и начинаем перемалывать врага. Перемололи, занимаем позиции, сейчас идёт наступление на Бахмут. Видимо, вся артиллерия там.

Естественно, всю артиллерию, которая используется для контрбатарейной борьбы, видимо, туда тоже забирают, и получается, что Донецк обнажён. Украинцы, зная об этом, начинают его обстреливать «Градами», 155-ми, «Хаймарсами» и прочим.

Для чего это делается? Для того, чтобы там у населения возникла паника. Население протестовало, задавалось вопросами, почему мы должны испытывать эти муки, сделайте хоть что-то.  Там не роботы, а живые люди, и рассчитано на то, что в какой-то момент наши дрогнут и уберут часть артиллерии из-под Бахмута, например, и перебросят обратно под Донецк, чтобы там подавлять расчёты артиллерийские. Вот на это надеются украинцы.

Судя по тому, что они уже пять раз вчера центр города обстреляли, это, наверное, говорит о том, что российские военные артиллерию не перебрасывают.

_{Тут можно задать вопрос, а почему на десятом месяце войны у нас до сих пор нет дополнительной артиллерии, чтобы вот просто вот она всегда оставалась – наступаем, не наступаем, чтобы она всегда защищала город?}

Многие говорят мне о качестве контрбатарейной борьбы. Очень важна разведка, нужно, чтобы беспилотники постоянно летали на территории, которая контролируется украинцами, были какие-то серьёзные приборы, которые бы там засекали и моментально передавали координаты, и в те места наносился артиллерийский удар.

Ну, создавался же при Сталине вокруг Москвы купол такой, что невозможно было пробить, но почему с Донецком так не происходит, мне тяжело ответить.

ПН: Власти как-то объясняют происходящее?

А.Ч: Они просто констатируют, что происходят обстрелы, что они прекратятся только тогда, когда враг будет отогнан от города. Вчера была обстреляна больница имени Калинина, приехал министр здравоохранения ДНР, лично прибыл всё это дело посмотреть. Власти не прячутся, они тоже там под обстрелами фактически.

ПН: Почему не происходит эвакуация гражданского населения?

А.Ч: Эвакуация же была предложена ещё в самом начале, в феврале ещё. Да, многие выехали, все, кто хотел, уехал. Почему не уезжает с детьми? Мне это непонятно. Значит, люди, наверное, задаются вопросами: «На что я буду жить, что будет с родным домом?». Есть ещё родные, близкие, которых нельзя оставить, ещё какие-то есть соображения.

Многие, предположим, Киевский район, Куйбышевский, Петровский, Кировский, которые постоянно обстреливают, переехали или в центр, или другие, более-менее отдаленные районы ДНР. Кто-то выехал в другие области России. Тяжело сказать.

Но самое интересное, что город не производит впечатление какого-то пустого, я вас уверяю. Везде ездят машины, притом очень много машин ездит. Люди везде на улице, и так создаётся впечатление, что обстрелов нет.

ПН: Ты специально туда поехал в эти горячие дни или так совпало? Что ощущает не военный человек, когда его город варварски обстреливают?

Условно говоря, пришла моя очередь, я и поехал. Я понимаю, что надо поменьше ходить по улице, как только начинается обстрел, надо идти в безопасное место.

Ощущаю злобу – где наша контрбатарейная борьба? У меня здесь непонимание, как так происходит? Я понимаю, что они могут там врезать один раз, но потом уже должно быть уничтожение этих батарей.

_{Я ещё выступаю за всякие акты возмездия – предположим, установление личности тех, которые непосредственно командуют этими артиллерийскими расчётами и участниками вот этих варварских обстрелов. Их нужно просто-напросто уничтожать. Наши какие-то диверсионные группы на Украине должны просто их уничтожать.}

Если установлено, что вот такой-то полковник, майор, сержант принимает участие в этих варварских обстрелах, значит, диверсионная группа его взрывает, пристреливает или что-то в этом роде. Один раз – они рассмеются, второй раз, а на пятый раз мало, кто захочет бить по беззащитному городу, – при том, что они ещё прекрасно понимают, что они делают.

ПН: Как Россия могла бы быстро исправить ситуацию?

А.Ч: Мы же помним, как украинцы на вертолётах залетали в осаждённый Мариуполь, километров на 100, на низких высотах за линию фронта пролетали, кого-то вывозили, там что-то привозили или заходили на российскую территорию, бомбили базы и прочее.

Я не могу понять, почему мы знаем, что в населенном пункте Тоненькое в 10-15 километрах от Донецка находятся эти расчёты, РСЗО, которое бьёт, почему нельзя там, где-то, высадить какую-то группу нашу и на хрен расстрелять всю эту команду? Почему мы не производим таких дерзких операций?

Или нам известно, где находится такой-то штаб, почему нельзя высадить группу, захватить какого-то из командиров, устроить какой-то реальный «п…дарез», чтобы отвадить их от этого

Должны быть акты возмездия. Они должны точно знать – шандарахнули они по центру Донецка, значит, ответка должна прилететь по месту жительства Залужного, Зеленского, еще кого-то. Вот так надо вести войну, и чего там бояться?