Запад отрывает Приднестровье от России вслед за Украиной и Молдовой

На днях Евросоюз не очень пышно отметил десятилетие «Восточного партнерства» – стартовавшей 7 мая 2009 года программы сотрудничества ЕС с шестью постсоветскими государствами-соседями: Арменией, Азербайджаном, Белоруссией, Грузией, Молдовой и Украиной.

Идея проекта, который инициировали Швеция и Польша, заключалась в сближении стран-соседей с Евросоюзом в той мере, в какой каждая из них этого желает, членства в ЕС не предусматривалось.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

В ходе реализации программы Украина, Молдова и Грузия «преуспели» больше остальных:  форсируя процесс и провозгласив курс на вступление в ЕС, они подписали в 2014 году Соглашение об ассоциации и получили безвизовый режим с Евросоюзом.

Молдову европейцы часто приводили в пример другим участникам  «Восточного партнерства», называли ее «историей успеха» в области проведения демократических реформ, однако потом  признали, что обманулись в своих ожиданиях.

После коррупционного вывода в конце 2014 года миллиарда евро из банковской системы страны, Молдову на Западе стали называть «захваченным государством», а в 2018 году, после  аннулирования итогов выборов кишиневского мэра, и вовсе была заблокирована финансовая помощь со стороны Евросоюза.

Многие в РМ сожалеют сегодня об упущенных возможностях для развития страны.

О «Восточном партнерстве» и результатах действия программы за минувшее десятилетие рассуждают сегодня и в Приднестровье, зажатом между двумя «историями успеха» – Молдовой и Украиной.

С одной стороны, проект здесь рассматривают как малоэффективный в плане реформ – настолько, что сам ЕС стесняется о нем говорить, с другой – отмечают, что Евросоюзу тихой сапой удалось максимально отдалить страны-участницы проекта от России, заставить их принять на себя кабальные обязательства, создать новые рычаги экономического давления на Тирасполь.

Экс-министр иностранных дел ПМР Владимира Ястребчак в своей статье, посвященной 10-летию  «Восточного партнерства», пишет, что именно в политической плоскости этот проект дал  определенные результаты.

«К примеру, в Грузии и на Украине основная полемика между основными политическими силами разворачивается вокруг того, кто больший «европеец». В Молдове ситуация несколько иная, однако и Партия социалистов, которую часто рассматривают как «пророссийскую», отнюдь не ставит вопрос о выходе из соглашения об ассоциации, а лишь планирует добиваться пересмотра отдельных положений, связанных с УВЗСТ (Зоной свободной торговли) РМ – ЕС», – отмечает эксперт.

Что касается Приднестровья, то, по мнению Ястребчака, наиболее заметным проявлением влияния ВП стала необходимость адаптации ориентированной на Евросоюз экономики республики к новым условиям, связанным с УВЗСТ.

«Нельзя исключить, что Кишинев и в дальнейшем будет пытаться использовать данную сферу для своих притязаний на установление полного контроля над приднестровской экономикой», – пишет экс-дипломат.

Важный шаг в этом направлении, напомним, был предпринят в 2017 году: на приднестровском сегменте молдавско-украинской границы Киев и Кишинев установили совместные контрольные пункты, не обсудив вопрос  с Тирасполем.

ИСПИРР и экспертно-аналитический центр «Формат» посвятили теме круглый стол «Европейское соседство: ожидания, первые результаты и перспективы», который прошел в приднестровской столице.

Директор центра «Формат» Сергей Симоненко констатировал, что Киев и Кишинев, двигаясь в векторе ЕС, ведут совместную игру на приднестровском направлении, пытаются  избавиться от российского военного присутствия, которое «мешает Молдове реализовать силовой сценарий разрешения приднестровского вопроса».

Эксперт видит два варианта сценария развития событий. «Первый, мягкий, предусматривает, что ЕС при поддержке США поддержит вовлечение Приднестровья в политическое и экономическое пространство Молдовы через социально-гуманитарные проекты, Тирасполь будут постепенно принуждать к уступкам в решении политических вопросов, а вопрос российского военного присутствия будет актуален до тех пор,  пока ПМР будет отстаивать свои государственные интересы».

«Жесткий сценарий таков: ЕС не продлит преференциальный режим торговли для ПМР, пока не увидит от ПМР уступок в переговорах с Молдовой. Молдова и Украина максимально ужесточат таможенный режим на границе с Приднестровьем, передвижение граждан будет регламентировано молдавским  законодательством, наступит полная изоляция Приднестровья. Молдова приложит максимальные усилия по вычленению Приднестровья из переговорного процесса, при поддержке ЕС и США попытается форсировать вопрос о выдавливании российских военных из региона вплоть до открытого вооруженного противостояния», – прогнозирует  Симоненко.

Эксперты считают, что «Восточное партнерство» – это «продолжение» проекта ГУАМ, целью которого было создание буферной зоны между Россией и Западом.

«Восточному партнерству» просто придали более респектабельный вид, чтобы он не казался  таким антироссийским проектом, – говорит кандидат исторических наук, доктор политических наук, профессор Государственного института международных отношений Молдовы Сергей Назария. – Но на последних выборах две трети молдаван проголосовали за блок ACUM и Демпартию, которые фактически провозглашают внешнеполитический русофобский курс. На данном этапе цели достигнуты. Можно говорить о полуколониальной зависимости и других  бывших советских республики от ЕС. Его цель – оторвать их от России».

В условиях краха экономики Молдова пустеет, из страны выезжает трудоспособное население.   В Приднестровье промышленность сохранилась, но и здесь есть влияние «Восточного партнерства» на миграционные процессы.  Старший преподаватель кафедры социологии Приднестровского госуниверситета, эксперт Международной организации по миграции Алла Оставная рассказала, что за минувшие годы  изменились маршруты миграции из Приднестровья: России люди теперь все чаще предпочитают Европу.

«Если семь лет назад 85 % денежных переводов  в ПМР отправлялось из России, то 2017 году этот показатель уменьшился до 70,5 %, а в 2018 – до 66,3 %. В то же время стало больше переводов из Италии, ФРГ, Португалии, Польши, Великобритании.  То, что денежные переводы приходят из Великобритании,  говорит о том, что люди получают румынское гражданство, паспорта ЕС, и уже с их помощью закрепляются в этой стране», – говорит социолог.

Точное количество приднестровцев, получивших румынское гражданство, неизвестно, однако оно растет. Об этом можно судить хотя бы по рекламным объявлениям, в которых предлагаются услуги по его оформлению.

Эксперт говорит, что мотивация людей, конечно, не связана с политическими предпочтениями или этническими чувствами к Румынии, а продиктована экономическими факторами. Тем не менее, у диаспоры, которая создается в ЕС и закрепляется там, со временем меняются ценностные ориентиры: например, люди начинают праздновать Рождество 25 декабря, на европейский манер. Так, в Молдове это уже официальный выходной.

«Под влиянием диаспоры происходит изменение ценностных ориентаций, оно затрагивает даже  такие глубинные аспекты человеческой личности, которые связаны с религией и которые изменить тяжело», – рассказала Алла Оставная.

Эксперты обеспокоены ослаблением влияния России, Русского мира в регионе.  Директор Института русского зарубежья Сергей Пантелеев, выдвинувший недавно тезис о «Новороссийском треугольнике» (Крым, Донбасс, Приднестровье), заявил, что Приднестровье долгое время было «авангардом русского влияния», а сегодня является наиболее проблемным регионом в этом отношении, и ослабление связано во многом как раз с реализацией  программы «Восточного партнерства».

«Российское присутствие вымывается, время подтачивает здесь позиции России. России нужны новые идеи, ей важно понимать, что именно нужно людям, ориентироваться на гуманитарные интересы в решении проблем жителей Приднестровья», – отметил Пантелеев.