17 сентября 2006 года в Приднестровье – созданном в 1990 году государстве с полумиллионным населением – прошел референдум по вопросу о будущем республики. Тогда 97,2% граждан (при явке 78,6%) высказались за независимость ПМР и последующее свободное присоединение к Российской Федерации.
Референдум явился реакцией на блокадные действия властей Молдовы. В марте 2006 года Кишинев ввел ограничения, в результате которых экспорт из ПМР стал невозможен без молдавских таможенных актов. Это было сделано в нарушение положений Меморандума 1997 года, в котором было зафиксировано право Приднестровья на ведение собственной внешнеэкономической деятельности.
США, Евросоюз, ОБСЕ объявили референдум незаконным и проведенным в «атмосфере политического давления», хотя всенародное голосование состоялось при участии 130 международных наблюдателей из стран СНГ и Европы, которые признали его гласным и соответствующим международным нормам.
Москва назвала плебисцит открытым и демократическим. Госдума признала референдум в Приднестровье легитимным и заявила, что РФ должна выстраивать свою политику с учетом свободного волеизъявления народа Приднестровья.
Сегодня, спустя 15 лет, Приднестровье по-прежнему идет по пути самостоятельного развития, стремится к международному признанию, но мечты о присоединении к России так и остаются мечтами.
Реклама
О референдуме 2006 года и шансах на его реализацию беседуем с директором Института социально-политических исследований и регионального развития (Тирасполь) Игорем Шорниковым.
ПолитНавигатор: Какое значение остается у приднестровского референдума 2006 года сейчас, 15 лет спустя, и есть ли это значение вообще?
Игорь Шорников: Многие, наверное, хотели бы, чтобы тот референдум поскорее стал достоянием истории, а потом был бы забыт. Но плебисцит тем и отличается от какого-нибудь правового акта, даже от Конституции, что его нельзя изменить, отменить или даже игнорировать. Референдум – это воля народа, выраженная самым непосредственным образом. Для политиков – это руководство к действию, и никак иначе. В правовом плане референдум 2006 года будет сохранять актуальность как для Приднестровья, так и для международного сообщества до тех пор, пока в республике не будет проведен другой референдум с аналогичной постановкой вопросов.
Референдум 2006 года отвечал на вопрос о геополитической ориентации приднестровцев, этот ответ был очевиден и до этого, но после его проведения этот выбор не может никем оспариваться, в том числе внешними игроками, в том числе официальным Кишиневом. Все эти годы мы со стороны Молдовы не видим никакой реакции на референдум, только глухое молчание. Можно понять молдавские элиты, которые не посмели спросить мнение своего народа напрямую, а с помощью обмана и политтехнологий развернули Молдову на Запад. Любое упоминание об этом плебисците является укором для них.
ПолитНавигатор: Какие результаты могло бы принести аналогичное голосование сегодня?
Игорь Шорников: Прошло 15 лет – приднестровское общество значительно изменилось, еще больше изменилась региональная ситуация вокруг Приднестровья. Украина и Молдова – ближайшие наши соседи – после череды внутренних потрясений взяли курс на евроатлантическую интеграцию. Но это их выбор, точнее, выбор кишиневских и киевских элит, который не может предопределять выбор приднестровцев.
Да, за эти годы выросло новое поколение, приднестровцы стали менее идеалистичны и значительно более прагматичны. К примеру, 15 лет назад никто бы и не подумал принимать гражданство Румынии, несмотря на удобства в поездках по Европе. Сейчас же никто в этом проблемы не видит. Однако не паспорт определяет идентичность, и заменой документа менталитет тоже не изменить.
Уверен, что, если бы сегодня провести аналогичный референдум, результат будет идентичным. О том, как приднестровцы относятся к России все эти годы, можно судить по явке на российские выборы – думские или президентские. По сути, каждые такие выборы – это подтверждение итогов референдума 2006 года.
ПолитНавигатор: В Приднестровье уже началось досрочное голосование на думских выборах. Люди довольно активно идут голосовать, как обычно, ожидается большая явка. Российские выборы для многих – единственная связь с великой родиной. Люди верят России и ждут поддержки. Москва это видит?
Игорь Шорников: В процессе избирательной кампании мы видели обращения кандидатов в депутаты к приднестровцам, видели их заявления относительно наиболее важных для каждого приднестровца вопросов, к примеру, о российском военном присутствии на Днестре. Внимание Москвы к нашему региону повышенное, это очевидно.
В Приднестровье проживает порядка 220 тысяч российских граждан, Россия заинтересована не только в их безопасности, но и в полноценной реализации их гражданских и человеческих прав независимо от изменений политического климата в регионе.
Вера в Россию – это не какое-то иррациональное чувство, она имеет вполне практическое выражение. Именно эта вера позволила приднестровцам в 1989-1992 годах отстоять свои права, создать государственность, выстоять в войне. Других высших смыслов, кроме как сохранять единство с Россией, у приднестровцев не было и не могло быть.
Больше 30 лет Приднестровье выживает как де-факто независимое государство, единственный мотив этих сверхусилий – быть вместе с Россией. И сейчас Приднестровье, возможно, находится накануне больших потрясений, именно вера в Россию поддерживает нас, позволяет спокойно смотреть в будущее.
Полит Навигатор: Приднестровцы часто напоминают о приднестровском референдуме в связи с аналогичным крымским референдумом 2014 года. Итоги идентичны – в обоих случаях люди высказались за единство с Россией. Но приднестровский референдум, в отличие от крымского, так и остался «референдумом несбывшихся надежд». В чем разница между двумя этими плебисцитами?
Игорь Шорников: На мой взгляд, в Крыму был полностью использован приднестровский опыт. Если бы не было референдума 2006 года в Приднестровье, то не было бы и Крымского прецедента. Принципиальной разницы между двумя референдумами нет. Разница в том, какая опасность угрожала приднестровцам и крымчанам в периоды проведения плебисцитов. В Приднестровье к сентябрю 2006 года уже не было никакой физической опасности для людей, мир на Днестре надежно защищали российские миротворцы, а экономическая блокада к тому времени уже начинала преодолеваться. А в Крыму в марте 2014 года было самое обострение, вполне мог начаться геноцид. Другого способа избежать кровопролития, наверное, не было. Россия, реализуя итоги Крымского референдума, буквально спасала жизни людей.
ПолитНавигатор: Что нужно, чтобы итоги приднестровского референдума 2006 года хотя бы частично реализовались?
Игорь Шорников: Шансов на цивилизованную реализацию референдума 2006 года, в случае сохранения стабильности, нет никаких. Только острый кризис способен перечеркнуть те региональные тенденции, которые активно развиваются последние годы. К несчастью, мы видим, что региональные игроки как раз подталкивают к такому кризису.
Это парадоксальная ситуация, но может так случиться, что благополучно «забытый» референдум в какой-то момент станет единственной правовой реальностью. Не стоит напоминать, что Российская Федерация признала выбор приднестровцев легитимным, а последствия того признания «дамокловым мечом» висят над теми, кто хочет перекроить региональную ситуацию.
Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы TikTok и YouTube.