Многие годы одним из любимых развлечений российских политологов было перебирание засаленной кадровой колоды киевского политикума в попытках угадать, кто же составляет ту самую пресловутую «руку Москвы» на Украине, которой их украинские коллеги по цеху в это же время пугали посполитых на берегах Днепра.
Периодически в эту забаву включались солидные западные издания, чьи авторы называли одни и те же фамилии из года в год. Как правило, это были в основном выходцы из почившей в бозе Партии регионов + «вечный» лидер КПУ Петр Симоненко или растерявшая остатки популярности, но по-прежнему энергичная Наталья Витренко.
Ключевой особенностью всех упомянутых политиков было то обстоятельство, что их политический капитал вместе с электоральным потенциалом год от года становился все меньше. Парадоксальным образом это совсем не означало уменьшение общественного запроса на пророссийский вектор в украинской политике, который имел свои пики и свои «ямы», но в целом оставался на одном более-менее стабильно высоком уровне все годы независимости, не исключая и постмайданные.
Особняком от других «пророссийских» политиков Украины стоял Виктор Медведчук – опытный зубр аппаратной политики с почти четверть вековым стажем, за плечами у которого был свой пик приближенности к власти – когда он работал главой администрации у Леонида Кучмы. Именно с деятельностью Медведчука обычно связывают резкий поворот нестабильно многовекторного украинского корабля от курса в НАТО в фарватер сближения с Россией и активизации сотрудничества по линии СНГ и даже раздумий о вступлении в только-только формировавшийся в те годы ЕАЭС и Таможенный союз.
Все это, как мы помним, имело место на фоне обструкции официального Киева со стороны Запада под предлогом «дела Гонгадзе» и «кольчужного скандала», связанного с якобы поставками украинского вооружения в Ирак.
Реклама
Сам Кучма, хоть, по общему мнению, включая даже его недоброжелателей, был самым эффективным из украинских президентов, однако, как известно, народ его эффективности не оценил, с чем был связан и спад в политической карьере Медведчука, принявшего на себя в общественном сознании одурманенных национализмом украинцев весь негатив кучмовского правления.
Тем не менее, Медведчук этот свой кризис достаточно успешно преодолел, став, после долгого перерыва за бортом парламентской политики одним из немногих украинских политдолгожителей, сумевших дважды войти в одну реку, то есть в Раду. Как мы знаем, Медведчук уже после майдана и на фоне многолетнего конфликта на Донбассе снова стал влиятельной публичной фигурой на Украине и даже главой политсовета парламентской партии ОПЗЖ, при всех своих внутренних проблемах и противоречиях между ее основателями демонстрировавшей уверенный потенциал рейтингового роста от выборов к выборам.
Именно тогда вновь заговорили о том, что Медведчук – та самая «украинская карта» Путина, которой суждено сыграть решающую роль в разыгрываемой Кремлем геополитической партии. Такое реноме поляризовало общественное мнение по отношению к самому политику. Одни яро ненавидели «Кума Путина», представляя его себе этаким закулисным злым гением, мешающим светлым украинским евроатлантическим перспективам и тянущим страну «в Россию». Другие же – именно за это его ценили и готовы были голосовать.
Все мы помним широко освещавшиеся в российских СМИ визиты Медведчука в Москву перед украинскими выборами. Тогда его конкуренты на Украине в борьбе за ту же пророссийскую нишу – как правило, политики из обоймы олигарха Рината Ахметова обвиняли Медведчука в провале своих предвыборных стартапов. Мол, народ знает, что Москва за Медведчука, вот и голосует за него, а не за ахметовский Оппоблок, к примеру. А некоторые будущие перебежчики в майданный лагерь, типа бывшего харьковского губернатора Добкина, винили Медведчука даже в том, что Москва ввела в отношении них персональные санкции.
И дело тут не в том, так это или нет. Сам факт публичного обсуждения персоны Меведчука в такой плоскости говорит нам об общем представлении насчет его реальных или воображаемых оппонентами возможностей как политика или лоббиста. В представлении украинского политикума Медведчук был едва ли не всесилен в тех вопросах, которые касались сотрудничества с Москвой.
И в целом, с такой оценкой можно согласиться, имея в виду достаточно уникальную на постсоветском пространстве формулу личного доверия, которая сложилась между Путиным и Медведчуком. Никто другой на Украине об отношениях на таком уровне с российским лидером не мог даже мечтать.
Показательно, что даже антагонисты России были вынуждены считаться с возможностями Медведчука и отчасти использовать их для теневой коммуникации с Кремлем (возможности легального разговора они сами себе обрубили своей националистической риторикой и боязнью потерять реноме в глазах упоротого электората). Тот же Порошенко, как мы теперь знаем, учитывал фактор Медведчука и понимал, что это тот балансир, который не дает Украине, несмотря на всю риторическую и даже практическую русофобию, сползти в формат полноценной войны с РФ.
Пришедший на смену Порошенко Зеленский этого не понимал. Или понимал, но пренебрег этим пониманием в угоду своей решимости «отжать» Медведчука от вопросов отношений с Россией, замкнув их на себя и своих клевретов типа Ермака. Собственно, с этого момента и начался обратный отсчет в российско-украинских отношениях. Медведчука-то Зеленский по беспределу «зачистил» с поля, но отношения с Россией от этого лучше не стали, а наоборот, обострились до невиданного ранее максимума.
Теперь, спустя полтора года после начала СВО, которая с украинской стороны превратилась в кровопролитную и бессмысленную попытку победить Россию на поле боя, вновь встал во весь рост вопрос о том, кто же способен разрубить этот гордиев узел противоречий. Как мы видим, на Западе все активнее шевеления насчет переговоров и «заморозки» конфликта. Об этом говорят и статьи в американской прессе со скептическими оценками перспектив украинского наступления. Об этом же говорит и совсем свежая встреча в Копенгагене, на которой представители США и «глобального Севера» зондировали отношение стран «глобального Юга» в отношении своих планов финализации украинского кризиса.
Одним словом, сигналов достаточно много. Для России они означают помимо всего прочего и новую актуализацию старой проблемы украинской скамейки запасных. К сожалению, она у РФ по-прежнему узкая. В том смысле, что за эти годы никого равного по возможностям и опыту Медведчуку у Москвы так и не появилось.
Да и положа руку на сердце, при всем объеме критики в его адрес Медведчук – не самый плохой вариант для России. Можно, конечно, в очередной раз довериться всегда готовой переобуться в воздухе и многократно предававшей Тимошенко, можно вытащить из нафталина какие-то совсем «древние» фигуры или попытаться «слепить» что-то новое из вышедших в тираж лидеров юго-восточных регионов (половина которых и так уже вошла в состав РФ). Но все это проекты высокорисковые и больше похоже на карточные домики, нежели на что-то надежное и капитальное.
Это не означает, что такие игроки на украинском поле у Москвы не появятся в будущем. Мы не можем этого знать наверняка. Однако мы знаем точно, что политических зубров не выращивают бройлерным методом. Это процесс долгий и органический. А время поджимает – у военного кризиса свой тайминг.
А стремительно разбазаривающая перспективы страны политика киевской власти не просто ставит крест на вопросе о втором сроке Зеленского, но заставляет задуматься о том, кто в новой реальности мог бы прийти ему на смену. Причем, независимо от того, что будет дальше с Украиной, сохранится ли она в нынешнем виде и в каких границах.
Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы TikTok и YouTube.