Украине больше нечего предложить Западу в обмен на продолжение войны

Сейчас, когда призрак затяжной войны на истощение как никогда ранее материален, есть смысл присмотреться к базису, на котором Украина планирует в ближайшей и среднесрочной перспективе строить свою военную стратегию.

Первый вопрос, который сейчас стоит перед властью Зеленского, даже не где взять ракеты или истребители, а где взять деньги на продолжение банкета. Бюджет Украины на 2024 год предусматривает выделение почти $40 млрд — около половины этих расходов планируют потратить на войну.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube, TikTok и Viber.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

По мнению экспертов грантового Центра госфинансов и управления Киевской школы экономики, зависимость бюджета Украины от внешней поддержки невозможно переоценить. Там отмечают, что только в этом году Украине потребуется не менее $37 млрд внешней поддержки, большая часть которой поступит от ЕС и США.

«Страна сможет пережить некоторую задержку в предоставлении западной помощи, увеличив налогообложение, продав государственные облигации или получив частичную поддержку от других международных партнеров…

Если задержку западной помощи страна еще как-то переживет, пусть и с негативными экономическими последствиями, то полное прекращение поддержки приведет к коллапсу бюджетной системы», – предупреждают эксперты КШЭ.

Украине нужны деньги, чтобы покрыть чудовищный дефицит госбюджета на этот год – 1,6 триллиона гривен. Прописью — 1 600 000 000 000. Триллион — это миллион миллионов. И еще 600 миллиардов сверху. В долларах сумма выглядит не так страшно. Нулей поменьше, где-то 42 миллиарда мертвых американских президентов. Вот примерно такая дыра в незалежном бюджете.

А на этом графике от The Wall Street Journal – финансовая смерть Украины.

Издание, проанализировав движение средств по украинским госсчетам пришло к выводу, что если ничего не изменится и западники не утрясут новые транши, то максимум в течение нескольких месяцев у Украины закончатся деньги и она будет вынуждена «принять болезненные экономические меры, чтобы сохранить свое правительство».

В статье указывается, что опасения по поводу финансовой стабильности Украины оказали давление на национальную валюту гривну – украинский Нацбанк потратил $3,6 млрд в декабре, поддерживая проседающую валюту, что стало самой большой ежемесячной интервенцией с первых дней войны.

Причем, о дефолте речь не идет – страна и так банкрот. Речь именно о прекращении финансирования госаппарата и его переходе на самообеспечение и подножный корм. Что автоматом превращает чиновничью братию в обычную кормящуюся поборами с подвластного населения банду рэкетиров.

«Страна столкнулась с финансовым дефицитом в размере более 40 миллиардов долларов. Ожидалось, что финансирование со стороны США и ЕС покроет около 30 миллиардов долларов из этой суммы. Но в итоге Киев может быть вынужден печатать деньги – стратегия, которая привела к экономическому спаду в таких странах, как Венесуэла», – говорится в публикации. Впрочем, у Венесуэлы хотя бы есть нефть, а у Украины – ничего кроме воспалившейся гидности.

Понимают ли это в Киеве? Если ориентироваться на местное экспертное сообщество – то складывается впечатление, что не очень. Потому как призывы к войне до победного, как правило, не сопровождаются детальными финансовыми расчетами, за какие шиши воевать-то?

Напротив, украинский экспертный класс увлеченно подсчитывает, как долго продержится Россия, сколько она зарабатывает на нефтянке и какова будет цена за баррель через полгода или год.

_{Серьезного спроса на обьективное знание о том, что собой представляет экономика Украины сейчас, и что она может предложить своим спонсорам взамен на поддержку в будущем, по факту не наблюдается. Зато в чести многочисленные отвлеченные фантазии на тему того, как хорошо будет потом – после восстановления, которое произойдет, видимо, по щучьему велению.}

Никто из таких фантазеров не удосужился объяснить, а с какого перепуга и кто вообще будет что-то на Украине восстанавливать. Вообще «восстановление» в украинском дискурсе предстает как некий филантропический проект со стороны Запада. Само по себе это удивительно. Люди, собирающиеся отдать активы страны на аутсорс условной BlackRock банально не знают, что могут ей предложить. Между тем, инвентаризация и оценка остатков – это непременное условие для успешной финальной распродажи.

А что может предложить Украина? Нет, я серьезно. В конспирологических кругах принято рассуждать о ценности украинских портов, коридоров для зернового экспорта, элеваторах и прочей инфраструктуре. Мол, за это и идет борьба. Сюда же добавляют пресловутую украинскую землю.

Основная проблема тут в том, что, как пел когда-то Александр Галич в своем «Разговоре с чертом»:

«А то, что придется потом платить, так это пойми, потом».

И никто не может точно сказать, когда это «потом» наступит.

Как правило, в таких разговорах упускают важную деталь – каждый новый день войны обесценивает имеющиеся активы, а в ряде случаев, если им не посчастливилось стать на пути активных боевых действий, как тому же Авдеевскому коксохиму, ставит вопрос об их прямом физическом исчезновении.

Может, кто-нибудь считал затраты на простое разминирование украинских земель после войны, на их рекультивацию и избавление от вредных и ядовитых веществ?

Это я все к тому, что вопреки ожиданиям оптимистов по окончании войны делить на Украине будет нечего. А то, что останется, уже давно прибрано к рукам тех, кого надо. И вместо ожидаемых инвестиций страна может получить разве что черный передел. Денег он не добавит, а вот проблемы создаст – вдополнение к уже имеющимся.