Политолог из Кишинева Сергей Манастырлы рассказал «ПолитНавигатору», почему антироссийская риторика Майи Санду усиливалась по мере замедления хода СВО на Украине, а руководство Приднестровья отказывалось заявлять о солидарности с действиями России на Украине.
«ПолитНавигатор»: Складывается впечатление, что медленный ход СВО взбодрил антироссийский режим в Кишиневе. Насколько это верно, и чего ждать, если темпы российской спецоперации сохранятся на прежнем уровне?
Сергей Манастырлы: Действительно, в первые дни и даже несколько недель полномасштабных боевых действий, когда российские колонны были уже под Николаевом, в коридорах молдавской власти царила паника. Чиновники собирали чемоданы, высылали из страны семьи и всячески готовились к эвакуации.
Спустя год, после событий Харьковского отступления и Херсонского исхода, настроения в правящей партии PAS более чем приподнятые. По мнению большинства кишиневских политических деятелей, армия, которая уже полгода сражается за Бахмут (среднестатистический город даже по меркам Молдовы), вряд ли дойдет до молдавской границы и за три года. А к тому времени уже очень многое в Молдове может измениться.
Реклама
Отсюда резко усилившаяся официальная антироссийская риторика президента и всего руководства страны, подкрепленная, прежде всего, осознанием собственной безнаказанности.
Соответственно, поэтому дальше риторика будет подкрепляться словами и конкретными решениями: судебными, политическими и т.д. Примерно с лета прошлого года Майя Санду говорит «языком войны», а теперь демонстрирует готовность перейти от разговоров к делу.
«ПолитНавигатор»: Как это скажется на положении русскоязычного населения?
Сергей Манастырлы: Одним из главных нарративов, заботливо распространенных официальным Кишиневом в феврале-марте прошлого года, было «русскоязычные в Молдове чувствуют себя прекрасно, и спасать их не надо».
На первых порах даже делались заявления о подчеркнуто нейтральном отношении властей к вопросу о сохранении и применении русского языка в Молдове, о сохранении русскоязычных СМИ (при условии соблюдения ими законодательства) и т.д.
Однако на протяжении последнего года мы наблюдали планомерную работу по сокращению, в первую очередь, применения русского языка в публичном пространстве. Кульминационным этапом стало закрытие шести оппозиционных телеканалов в декабре прошлого года, почти все из которых были русскоязычными.
На данный момент, власти еще не проводят знака равно между «русскоязычный» и «пророссийский», но вместо этого пропагандируют изучение государственного языка национальными меньшинствами. В то же время они активно изучают настроения, проводят социологические и другие исследования на предмет отношения населения, в том числе русскоязычной части, к событиям на Украине, к готовности участвовать в боевых действиях против России и т.д.
И пока результаты неутешительные – жители Молдовы в подавляющем большинстве, независимо от языка, на котором говорят, воевать не хотят.
«ПолитНавигатор»: Самый худший сценарий – это попытка силового решения вопроса Приднестровья. Насколько велики шансы развития ситуации в этом ключе? Какие сдерживающие факторы остаются у России?
Сергей Манастарлы: Главный сдерживающий фактор, который был (или казалось, что был) у России и тормозил какие-либо враждебные действия соседей по отношению к Приднестровью – темпы наступления и интенсивность боевых действий весной прошлого года.
Со снижением темпов, с переходом российских войск в Украине к обороне, с оставлением значительной части контролируемых территорий, стало очевидно, что инициатива теперь находится в руках противоположной стороны.
В этих условиях Приднестровье оказывается фактически в осаде. При всем дружелюбии, что руководство региона демонстрирует Киеву и Кишиневу, при постоянном напоминании о нежелательности разморозки конфликта и возобновления боевых действий на Днестре, невозможно не отметить, что потенциальная «приднестровская операция» является сейчас одной из немногих возможностей для ВСУ нанести серьезные репутационные потери России при минимальных собственных человеческих и технических потерях.
Однако остается вопрос позиции Кишинева, поскольку приднестровский регион является международно признанной частью Республики Молдова. Судя по тому, как Киев обрабатывает Майю Санду, определенная работа по получению от Кишинева согласия на проведение «победоносной спецоперации» в Приднестровье ведется.
У Москвы остается масса возможностей для того, чтобы повлиять и на поведение молдавских властей и, на самом деле, и на Киев. Однако и симпатизирующие России жители Молдовы, и официальные власти видят нерешительность, пассивность и даже местами нежелание Кремля как-то вмешиваться в происходящее.
«ПолитНавигатор»: По репортажам из Кишинева мы видим, что самой активной оппозиционной силой сегодня является партия Шора. Стоит ли считать его другом России, учитывая имевшиеся в прошлом вопросы к коммерсанту со стороны правоохранительных органов РФ? Игорь Додон ушел на второй план окончательно? Или Москва «стала складывать яйца» в разные корзины?
Сергей Манастырлы: На протяжении всего 2022 года партия Илана Шора устраивала различного рода протесты в Кишиневе. При этом эффективность этих акций была гораздо хуже, чем нулевой.
Во-первых, Шор всячески сопротивлялся возможности организации более широкой оппозиционной платформы.
Во-вторых, он проводил акции протеста почти исключительно только тогда, когда власть отчаянно нуждалась в возможности отвлечь внимание населения после какого-либо своего провала или ошибки.
В-третьих, протесты Шора не имели никакого логического завершения.
Ну и, в-четвертых, сложно называть оппозиционным политика, который официально, во время одного из своих видеообращений, просил президента Майю Санду назначить его премьер-министром.
Уход Додона на второй план был неизбежен, поскольку он полностью провалился в качестве политического лидера и, как показывают последние события, никаких выводов для себя из случившегося не сделал. Додон публично угрожает развалить Партию социалистов, которую сам когда-то привел в парламент. Связано это с попытками очистить политформирование от его «агентов влияния» и придать партии новый импульс. Очевидно, что в таких условиях ПСРМ явно не скоро вернется в активную политику.
«ПолитНавигатор»: Чем объяснить сдержанную позицию властей Приднестровья по украинскму вопросу, кроме опасений расширения конфликта?
Сергей Манастырлы: Еще до начала российской СВО на Украине связи Приднестровья с этой страной были тесными, многоплановыми и многомерными. Это и взаимные торгово-экономические связи, и культурное проникновение, и политические контакты. До 2014 года, например, в переговорном формате по урегулированию приднестровского конфликта «5+2» Киев зачастую наравне с Москвой выступал в качестве покровителей Тирасполя.
Сейчас ситуация совершенно иная. Приднестровье по-прежнему экономически сильно завязано на Украину, хотя в феврале и марте прошлого года в связи с фактической блокадой Одесского порта, Тирасполь многие связи перевел на Кишинев и Бухарест. Одесская область Украины напрямую зависит от поставок электроэнергии из Приднестровья, которую вырабатывает из российского газа российская МГРЭС.
Политическое руководство Приднестровья все последние годы в региональной политике в большей мере ориентировалось на Киев, обращаясь к Москве лишь по вопросам финансовой поддержки, а теперь это дает о себе знать. Что уж говорить о связях, если у многих приднестровских чиновников, в том числе самого высокого ранга, есть украинское гражданство и недвижимость на территории Украины.
Поэтому они, конечно же, не хотят расширения боевых действий на территорию Приднестровья. Но если это будет неизбежно, они точно окажут минимальное сопротивление.
Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы TikTok и YouTube.