По всей видимости, президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев пошёл если не на разрыв, то на резкое охлаждение отношений с руководством России, отказавшись как от создания тройственного «газового союза», так и от участия в недавнем саммите ЕАЭС.
Это чувствительный удар по интеграционным процессам на постсоветском пространстве и в Средней Азии, тем более, что Узбекистан имеет статус наблюдателя при ЕАЭС, и в последнее время стал местом приложения крупных российских инвестиций. Нынешний демарш узбекского лидера приобретает большое значение с учетом того, какие надежды возлагались на Ташкент со стороны Москвы и Пекина.
При этом местная пресса отмечала, что отказ от визита на саммит в соседнюю Киргизию продиктован как раз ухудшением отношений центрально-азиатских республик с Москвой из-за известных событий на Украине. То есть Западу демонстрировалось, что данный шаг является знаком верности англосаксам и приверженности узбекской элиты делу дальнейшего дистанцирования от России.
Напомним, что в конце ноября во время визита Касым-Жомарта Токаева в Москву Владимир Путин предложил сформировать тройственный союз из России, Казахстана и Узбекистана «для решения вопросов в газовой сфере». Главной целью данного объединения, по словам помощников казахстанского президента, стала бы координация усилий по продвижению российского сырья в эти республики среднеазиатского региона.
Поначалу никаких отрицательных отзывов из Ташкента по данной инициативе не отмечалось. Но неожиданно 7 декабря в местной прессе появились комментарии вице-премьера Журабека Мирзамахмудова о полном неприятии такого проекта «газового союза», что и стало официальным отказом узбекского руководства от дальнейшего обсуждения данной темы.
«Для покрытия спроса, обеспечения внутреннего потребления и решения проблемы на сегодняшний день мы ведём переговоры, чтобы импортировать газ и электроэнергию из соседних стран, а не через какой-то альянс или союз. Здесь мы ведём переговоры, исходя из национальных интересов, чтобы сотрудничать на основе коммерческого контракта, купли-продажи, а не через передачу своих энергосетей», — сказал он местному правительственному изданию «Газета.uz».
Реклама
Но, параллельно с этим тот же вице-премьер дал свои комментарии и американскому изданию Reuters, где картина во многом заиграла другими красками, так как там уже упоминалось о некоем шантаже и политических условиях, выставленных Москвой в обмен на газ. На такие условия, якобы, Ташкент героически не пошёл, отвергнув их «с порога».
«Если мы импортируем газ из другой страны, мы сотрудничаем только на основе коммерческого, сбытового контракта. Мы никогда не согласимся на политические условия в обмен на газ. Короче говоря, мы получим предложенный нам газовый контракт только в том случае, если мы на него согласимся, в противном случае нет», – раскрывал подробности Мирзамахмудов.
«Даже если газовое соглашение будет заключено с Россией, это не означает союз», — отрезал он.
Велись переговоры о поставках российского газа по трубопроводу через Казахстан, но это был бы «технический контракт», а не союз.
После этого последовал и отказ узбекского президента принять участие 9 декабря в саммите ЕАЭС, что еще более усилило негативное восприятие позиции Ташкента в этом вопросе и могло быть расценено многими как недружественный шаг. И, наоборот, американская и украинская пресса подхватила этот эпизод, выдав его как подтверждение геополитического разворота Узбекистана в противоположную от Москвы сторону.
Интересно, что данные действия президента РУ и его окружения фактически направлены против национальных интересов страны и собственного народа, так как в республике обозначился стойкий дефицит голубого топлива, впрочем, как и в соседнем Казахстане. И без российского газа двум ведущим странам бывшей советской Средней Азии попросту не выжить.
Ведь свой добытый природный газ они гонят значительным потоком в Китай и рассматривают тему поставок на Запад через Каспий и Азербайджан, а для внутреннего потребления у них ничего не остаётся. Так, тот же Казахстан если и добыл в прошлом году 7,2 млрд куб. м, то в этом снизил объемы до 5-ти, а соседний Узбекистан в прошлом году смог выдать из своих месторождений лишь 2,38 млрд куб.
С учётом бурно растущей экономики Узбекистана, роста населения и увеличения городов, а также потребностей химической промышленности, поставки российского газа становятся критическими для Ташкента. И, тем более, правящей верхушке нужно как раз дешёвое топливо из России, желательно за бесценок, чтобы извлекать дополнительные сверхприбыли. Именно поэтому РУ и вступил в качестве наблюдателя в ЕАЭС, чтобы получить от Москвы такие льготные тарифы, а также таможенные и иные послабления.
Но как видим, идти на политические уступки и дальше интегрироваться в Ташкенте не хотят, пусть даже в формате тройственного энергетического союза, рассчитывая усидеть сразу на трёх стульях одновременно, и даже, воспользовавшись моментом, желают уйти из-под влияния Москвы. Хотя такое объединение было бы выгодным для РУ и создавало бы общую газовую монополию, особенно в преддверии создания суперэнергетического хаба и газовой биржи в Турции.
Тем более, что часть невостребованного в Европе газа Россия планировала перенаправить через территорию Казахстана и Узбекистана на юг в Иран, Пакистан и Индию. То есть тут увязываются вопросы транспортных и энергетических маршрутов, и «тройственный газовый союз» был бы важным структурным дополнением и узлом для создания такой новой системы с учётом экономического роста Азии и в острой потребности данных ресурсов.
Но Ташкент, как мы видим, под давлением США и Великобритании ломает данный план Москвы, создавая достаточно противоречивую, если не сказать конфликтную ситуацию в Средней Азии. Ведь это чревато переделом сферы влияния в регионе в пользу Запада.
Такому поведению Шавката Мирзиёева, недавно получившего орден Александра Невского, сейчас есть масса объяснений и различных версий от политологов, которые не лишены объективности и правды. Особенно это касается того, что за последние годы после смерти Ислама Каримова республика пошла по пути радикальных неолиберальных экономических реформ и допустила в экономику западный капитал, который сейчас и влияет на принятие стратегических решений.
Так, ведущий сотрудник Института международных исследований МГИМО Екатерина Арапова справедливо отметила:
«У Узбекистана очень высокая долговая зависимость от международных организаций, от частных доноров в виде США, от европейских фондов, доля которых в структуре внешнего долга тоже высока. Узбекистан довольно сильно зависит от западного капитала, от капитала инициаторов санкций, именно эти страны формируют поток прямых инвестиций в экономику Узбекистана».
К тому же в сентябре на площадке Генассамблеи ООН глава Госдепа США уже дал установку главам республик Центральной Азии максимально дистанцироваться от России, если они не хотят попасть под вторичные санкции или под коррупционные расследования.
Этим во многом и определяются метания местных неограниченных князьков, которые страшатся потерять свои активы на Западе, боятся попасть в зависимость от Москвы и одновременно хотят сохранить статус-кво для дальнейшего разграбления природных ресурсов в интересах тех же американских, европейских и британских корпораций, имея от этого свою долю.
«Тройственный газовый союз», помимо интеграционных процессов в рамках ЕАЭС, как раз и ломал данную конструкцию, выстроенную за тридцать лет местечкового владычества, и выводил эти страны на новый международный и экономический уровень. Этого как раз новоявленные феодальные клики и не хотят, так как из-за этого постепенно теряют власть и возможность распределять национальный доход как хотят.
Но важным моментом во всей этой истории было то, что морально и политически Шавкат Мирзиёев был готов к данному кульбиту, и нельзя рассматривать подобное действие как некое предательство. Наоборот, этот жест является логическим завершением всей прежней эволюции узбекского режима. Новоявленная феодальная аристократия уже давно не связывала и не связывает сейчас свою судьбу с Россией, а в последнее время вообще перестаёт слушаться Москву.
Прямые и косвенные предвестники и предпосылки этому уже имелись в последние два года, которые выражались в создании Организации тюркских государств – альтернативном интеграционном объединении под эгидой Анкары и Лондона, и в проведении тотальной декоммунизации и дерусификацию, через переименования и выдавливание из общественного пространства русского языка.
Процессы «украинизации» в этом году лишь ускорялись, что было воочию видно на примере запретов шествий «бессмертных полков», ограничения вещания российского ТВ, запретов знамён Победы и георгиевских лент, а также в преследовании сторонников России. Вершиной всего этого стала реабилитация сотен ведущих деятелей басмачества летом прошлого года и заявление Шавката Мирзиёева уже в этом году о сотнях тысячах репрессированных узбеках и преступной роли Советского Союза, якобы осуществлявшего повсеместный геноцид местных аборигенов.
Подведя такую могучую националистическую идеологическую базу, разве он мог позволить себе просто терпеть «империю» и становится её частью даже через аморфный «газовый союз»? Наоборот, это противоречило бы всей его прежней политике и вызвало бы непонимание взращенных нациков и русофобов и жгучее недовольство заокеанских друзей.
Это, несмотря на значительную экономическую зависимость от самой России, которая потребляет значительную долю товаров, снабжает газом и нефтью Узбекистан по цене в 10 раз ниже европейской. Сейчас на российской территории работает 1,8 млн граждан РУ, а только за минувший год они отправили своим близким 8 млрд долларов, спасая их от нищеты и голодной смерти.
В «благодарность» Москва и получает сейчас такие вот упрёки и грубый отказ от форматов взаимовыгодного сотрудничества. При этом есть и еще одна опасность, связанная с желанием по восточному хитрой узбекской верхушки устроить конкуренцию и даже заложить противоречия между РФ и Поднебесной. В Ташкенте сейчас с нетерпением ожидают приезда вице-премьер госсовета КНР Ху Чуньхуа с большой делегацией технических специалистов из числа 70-ти ведущих инженеров.
Будут рассмотрены проекты переноса производства и новые индустриальные проекты, а также окончательно буден принят план строительства железной дороги «Китай – Киргизия – Узбекистан», куда будут вложены 6 миллиардов долларов из китайской казны. То есть ведется типичная игра с попыткой уйти под покровительство другого сюзерена, только лишь не сближаться с Москвой.
В этой ситуации наверняка надо уже пересматривать прежнюю политику в отношении стран Центральной Азии и реально оценивать вопросы переформатирования правящих элит, не желающих принимать изменившиеся геополитические условия.
Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы TikTok и YouTube.