Смерть репутации или Почему на Украине не убивает компромат

Одной из особенностей общественной жизни на Украине является отсутствие в ней работающего института репутации. В результате, любой политик, уличенный в чем угодно – от воровства до педофилии, может выйти на камеры и заявить, что “вывсеврете”  и это происки врагов, даже если компрометирующие его факты подтверждены документально. Но, что еще более печально,  в такой ситуации гарантированно найдется немалая группа поддержки, которая будет стоять за такого политика горой по принципу «божьей росы».

В такой ситуации теряет смысл само понятие публичной компрометации, поскольку она не приводит к гарантированной политической смерти критикуемого, как в странах с более развитой и чувствительной к общественному мнению политической культурой.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Подтверждений этому тезису в реальности – сколько угодно. Практически все громкие репутационные скандалы в истории независимой Украины закончились ничем для  обьектов компрометирующих атак. Отец-основатель нынешней версии «Незалежной» Леонид Кравчук до сих пор ходит гоголем по телевизионным шоу, несмотря на забытое сейчас, но в начале 90-х не уступавшее по громкости порошенковскому «свинарчукгейту» «дело Бласко» – эпизод с разворовыванием и фактическим уничтожением подручными первого президента Черноморского морского пароходства.

Да и другой известный коррупционный эпизод из биографии Кравчука, который в иной стране Запада привел бы к вычеркиванию фигуранта из политической жизни, на Украине стал лишь поводом для образования сатирического мема про «хатынку в Швейцарии».

Позиции второго президента Леонида Кучмы не поколебали ни «пленки Мельниченко» с отрубленной головой Гонгадзе, ни превращение на глазах у всей страны президентского зятя Виктора Пинчука из скромного днепропетровского бизнесмена в олигарха №2 – сразу после донецкого Ахметова.

Некрасивая история с «Больницей будущего» не помешала Ющенко долгое время быть на пьедестале в качестве главного патриота, и слетел он с этого пьедестала лишь по причине собственной политической бесхребетности и беспринципных договорняков с регионалами, а вовсе не вследствие того, что возмущенное аферами его жены общество вычеркнуло его из списков рукопожатых.

Янукович – так тот вообще стал наглядным пособием, продемонстрировавшим самым тупым в этой стране, что репутация – ничто, став президентом с двумя судимостями в анамнезе.

Имидж «газовой воровки» не помешал Тимошенко дважды выигрывать парламентские выборы и дважды занимать премьерское кресло за счет голосов ограбленных ее же политикой экзальтированных бабушек, в глазах которых пресловутая «юлина тысяча» компенсаций за потерянные советские сбережения стала более весомым аргументом, нежели соучастие в схемах экс-премьера Павла Лазаренко, отсидевшего за коррупцию аж в Америке. Более того, украинская публике простила Юлии Владимировне и крайнюю неразборчивость в подборе регулярно предававших собственных избирателей соратников и даже эпический фейл с выкатом на сцену Майдана в инвалидном кресле и в туфлях на высоченных шпильках.

Уж сколько всякого компромата выливали между 2004 и 2012 годами на Порошенко и Яценюка. Чего стоит только грандиозный скандал среди «любых друзив» Ющенко, закончившийся вылетом Петра Алексеевича из кресла главы СНБО через полгода после оранжевого майдана. А Яценюк, ничтожность которого как политика и как человека была очевидна даже участникам вече на втором Майдане, а полная зависимость от заокеанских покровителей раскрылась после обнародования зимой 2014-го «пленок Нуланд»? Все это не помешало ему стать премьером, а его «Народному фронту» выиграть парламентские выборы.

И совсем хрестоматийный пример, демонстрирующий отсутствие понятия публичной репутации на Украине, – это Олег Ляшко. Кумир сельских бабушек на содержании у главного олигарха страны, продажность фракции которого в Раде предыдущего созыва ходили легенды. И он же – человек, фигурирующий на небезызвестных пленках с признанием в гомосексуальной проституции. И что, спросите вы. А ничего! Избиратель все это знал и, тем не менее, – голосовал.

Но не политиками едиными. Вот, к примеру, такой персонаж, как Виталий Портников. Когда в разгар событий на Майдане в интернете появилось скандальное видео с его участием, на котором он использует по прямому назначению проститутку-гея, одна часть украинцев сказала «Фу!», на что, очевидно и рассчитывали авторы компромата. Но другие дружно заголосили о «грязной кампании по дискредитации опасного для власти честного журналиста». И что? А снова – ничего. Портников и по сей день жжет глаголом на Радио Свобода и подобных ему рупорах правды и незаангажированности в статусе совести нации и лидера мнений.

Но если вы думаете, что это только среди сторонников майдана бывает такое, вы ошибаетесь. Вот например «пророссийская» партия ОПЗЖ. Одним из ее лидеров является Вадим Рабинович. Вы не знаете Рабиновича? О, я вам скажу, там такая репутация, что клейма негде ставить. Просто погуглите. И ничего, голосует за Рабиновича юго-восток, как миленький.

Когда ОПЗЖ еще была «Оппоблоком», Рабинович и Юрий Бойко – лидеры разных фракций этой расколовшейся партии какими только помоями не поливали друг дружку на эфирах. Дошло до того, что Рабинович назвал сторонников Бойко «самой настоящей бандой» и обвинил в организации покушения на себя и попытке поджога своего дома.

Потом прошел год, и Рабинович с Бойко внезапно… помирились. И что вы думаете – доверчивый избиратель снова проголосовал за этих политических аферистов, еще не успевших слизать друг с дружки остатки недавно вылитых помоев.

На прошлогодних выборах та же ОПЗЖ изрядно удивила свой электорат включением в партсписок недавнего радикального националиста Илью Киву. Уж какую черную репутацию заработал себе Кива в глазах антимайданного избирателя – это сложно даже представить. Даже обещал «ватников» в землю закапывать. А ватники взяли и проголосовали за Киву, послав его от своего имени в парламент, где он нынче мечет громы и молнии в своих недавних соратников по майдану.

Картина будет неполной без президентской партии «Слуга народа», в которой совершенно спокойно, не потеряв мандата, ныне трудятся депутат Иванисов, имеющий непогашенную судимость за изнасилование несовершеннолетней, и депутат Яременко, заказывавший проституток прямо в зале парламента. Правда, Яременко все же хоть немного, но пострадал – после многомесячной волокиты его лишили должности главы комитета по иностранным делам. Но я лично не удивлюсь, если на следующих выборах он снова всплывет в первой пятерке какой-нибудь рейтинговой партии. Память-то у избирателя, как у рыбки гуппи.

Думаю, приведенных примеров более чем достаточно. Как говорится, с горкой и всклень.

Не единственная, но одна из основных причин такой ситуации в том, что украинское и аналогичные ему другие постсоветские общества привыкли десятилетиями жить в состоянии  поляризации и расколотости, по сути, латентной гражданской войны. Когда даже в отсутствие ее горячей фазы накал политических дискуссий таков, что их участники готовы не раздумывая убить оппонентов или сослать их в лагеря. В таких условиях средней позиции быть не может. Ты или с нами, или против нас. Если враг не сдается, его уничтожают. А, значит, – своим нужно верить всегда и во всем, даже если они, мягко говоря, не совсем правы в каких-то вещах или с рыльцем в пушку. Противникам же верить нельзя ни в чем и никогда.

В условиях, когда разные части поляризованного общества привыкли годами смотреть друг на друга из окопа через ружейный прицел, теряет всякий смысл такая привычная для обществ с более спокойной политической культурой форма уничтожения или порчи репутации, как слив компроматов. Действительно, какой смысл вываливать наружу чти-то грязные тайны, если соцопросы фиксируют готовность ядерного электората таких политиков, как Тимошенко, прощать своим кумирам абсолютно все, включая переобувание в воздухе на 180 градусов, а избиратель Порошенко готов простить экс-президенту «за томос и мову» даже воровство на оборонке.

Максимум, чего можно добиться в таких условиях компроматом, это снизить планку карьерного или электорального роста политика или чиновника. Но у объектов подобных репутационных атак все равно останется значимое количество сторонников, которых достаточно для поддержания их на плаву и бесконечного переизбрания. Все равно найдется достаточное количество тех, кто будет считать негатив о кумире «происками врагов», а ответом на любые рациональные доводы и документально подтвержденные факты будут иррациональное «вывсеврете» или же ссылки на то, что «те, другие», еще хуже.

В случае же лидеров мнений из числа статусной интеллигенции и разнообразных актеров, певцов, писателей и телеведущих и того печальнее. Их кассовые сборы мало зависят от того, что они говорят с экранов по общественно-политическим вопросам. Истерики националистов ничуть не уменьшили популярности симпатизировавших экс-регионалам Таисии Повалий и Ани Лорак, как не повлияли на кассовые сборы Ротару или Макаревича негативное отношение к ним со стороны сторонников поддержки Донбасса.

Прямое следствие такого положения дел – отсутствие линейки общепризнанных общенациональных авторитетов с репутацией. На практике у каждой части общества свои авторитеты, свои СМИ и они практически не пересекаются. «Вражеские» СМИ смотрят и читают разве что с целью выискивания лулзов для обсмеивания на «своих» площадках или же в поисках фактажа для выплескивания негатива.

За годы постмайдана на Украине в медиасфере сложилась фактически «прибалтийская» модель, когда есть СМИ «для националистов», а есть СМИ для «неграждан», которыми в украинских условиях дефакто являются избиратели так называемых «пророссийских» партий и жители юго-востока. И завсегдатаев одних каналов вы практически не увидите на других. Как следствие, вселенные зрителей Эспресо, Прямого или Плюсов практически не пересекаются со вселенными зрителей Ньюсвана или 112-го. А мир «Нового времени» не пересекается с миром «Страны».

Нет общих для всех и признаваемых всем обществом критериев одиозности. Что свидетельствует о распаде и атомизации самого общества. О его отсутствии как целого.

А раз так, то говорить о существовании общественного мнения как такового просто не приходится. На практике то, что называется этим именем, будет лишь мнением определенной группы людей, не разделяемым за ее пределами. Это легко прослеживается на примере получивших широкое распространение в украинской политической дискуссии ярлыков: «скандальный», «одиозный». При этом легко заметить, что персоны, являющиеся одиозными для одних, выглядят едва ли не совестью нации в глазах других. Одни воротят нос от «прокремлевских каналов Медведчука» и «одиозного чиновника времен Януковича Андрея Портнова», а другие от «соросовской помойки «Новое время» и «убийцы Стерненко». В таких условиях традиционный вопрос «Кому верить?» вообще не имеет смысла. Каждый верит своим.

Увы, эта ситуация будет с нами еще очень долго. И закончится либо, если одна из сторон нынешней холодной гражданской войны победит окончательно, задавив и растоптав другую и утвердив свои взгляды в качестве господствующих, либо, если общество все же найдет в себе силы выработать политические антитела против поразившего его вируса, и на первый план выйдет какая-то третья сила – не майданная и не антимайданная, которая сыграет роль лесника в избущке из анекдота.

Но способно ли общество с ослабленным до предела иммунитетом на такой подвиг – большой вопрос, который пока что не имеет ответа.