«Русские вели себя исключительно вежливо и дружелюбно», – свидетельство «западенца»

Иногда и из мутного источника может течь чистая вода. Редко такое случается, но бывает. И точно также бывает, что из сомнительного источника информации можно узнать истину.

В данном случае я имею в виду издания украинской диаспоры в Канаде. Как правило, они насквозь лживые и до отвращения русофобские. Однако попадаются исключения.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

На днях довелось мне ознакомиться с очередным сборником мемуаров участников так называемого «украинского освободительного движения». Издан был сборник в Торонто, ещё в 1960-х годах. Естественно, на украинском языке. И мало чем отличается от других подобных сборников на якобы историческую тему. Кроме, разве что, одного воспоминания.

Его автор – Степан Бигун. Сегодня эти имя и фамилия вряд ли скажут что-либо большинству читателей. Между тем, мемуары его интересны. Потому, что откровенны и правдивы. Галичанин по происхождению, Бигун рассказывает о событиях Первой мировой войны на своей малой родине.

Тогда, как известно, Восточная Галиция входила в состав Австро-Венгрии. И в 1914 году стала ареной противостояния между австро-венгерской и российской армиями.

Сначала мемуарист рассказывает об австро-венграх, выдвинувшихся к границе, чтобы якобы защищать страну от русских завоевателей.

«Население было так напугано, – пишет он, – что как только приближались австрийские части, то все прятались по хатам, закрывались там и сидели тихонько».

Автор вспоминает, как австро-венгерские «защитники» убили его односельчанина, простого крестьянина, возвращавшегося после полевых работ домой к маленьким детям. Расстреляли только за то, что тот назвал себя русским (в то время так себя называли все коренные жители края).

И как подвергли групповому изнасилованию его 29-летнюю соседку, у которой расположились на постой. Изнасиловали «позорным, диким способом», на глазах у двух маленьких детей и престарелой свекрови (муж несчастной женщины, перед тем, был мобилизован в армию, где, кстати, сражался за Австро-Венгрию).

И как те же «защитники» повесили двух стариков, явившихся, чтобы как-то усовестить насильников.

«Таких случаев, – замечает автор мемуаров, – было по сёлам очень много».

Наказание наступило быстро. На следующий день указанная австро-венгерская часть была наголову разгромлена наступающими русскими войсками и погибла полностью. После чего в село пришли русские казаки.

_{«Сразу я увидел, что не так чёрт страшен, как его малюют», – говорит Бигун. Казаки вели себя исключительно вежливо и дружелюбно. «Они сразу успокоили нас, чтобы мы их не боялись».}

«Мы свои люди: и мы наши, и вы наши», – сказал жителям один из казаков.

Люди высыпали навстречу приезжим. Женщины выносили им молоко и хлеб. Разговаривали на разные темы. Рассказывали об австро-венгерских зверствах.

Вслед затем через село проходило много российских войск.

«Не собираюсь хвалить российскую оккупацию, – отмечает мемуарист, – но не могу не вспомнить, что российские войска вели себя с населением наилучшим образом, даже в некоторых фронтовых сёлах завели кухни и всем без разницы давали продукты. Не было никаких насилий или контрибуций, и население так сжилось с ними, что когда весной 1915 года российские войска отступали от Карпат, то из Прикарпатья и Подгорья массы населения целыми семьями пошли за войсками в Россию».

Согласитесь, странно читать такое в изданиях украинской диаспоры. Между тем, эта информация подтверждается многочисленными фактами. В том числе и касательно массового ухода галичан в Россию. В Российской империи поговорка «русские своих не бросают» не была просто красивой фразой. Своих действительно не бросали, и весной-летом 1915 года в пределы России добровольно переселилось до полумиллиона галичан.

Но среди них не было автора мемуаров.

«Во время российской оккупации, – пишет он, – мы, молодые хлопцы, жили спокойно, мечтали только о том, чтобы вернулись «наши австрияки» и мы могли бы вступить в своё войско – УСС».

УСС – это украинские сичевые стрельцы, которых, как признаёт тот же автор, австрийские власти презирали, использовали «как гончих псов» и «старались истребить их всех, посылая в тыл врага и в худшие места боевой линии».

Вот тут и возникает загадка. Почему так? Почему автор мемуаров, своими глазами видевший и знавший об австро-венгерском терроре и издевательствах, всё равно мечтает о возвращении австрияков, называет их «нашими», а русских солдат, от которых видел только добро, «оккупантами»?

Эту загадку не разгадали сто лет назад (не до того было). Приходится разгадывать её сейчас, когда она стала уже не только галичанской. И тут есть о чём подумать.