Рубеж 1980-х – 1990-х годов отмечен серьёзным системным кризисом социализма в мире, закончившийся «бархатными революциями» и распадом мировой системы социализма вместе с СССР. Если переход власти от «тоталитарных коммунистов» к «светозарным демократам» в большинстве стран соцлагеря произошёл бескровно, то «декабрьская народная революция» 1989 года в Румынии выдалась кровавой и закончилась убийством бывшего многолетнего лидера страны Николае Чаушеску и его супруги Елены.
То, что чету Чаушеску именно убили, а не казнили, говорит тот факт, в какой позорной атмосфере торопливости и страха проходил «трибунал», и то, что супругов расстреляли, не позволив им подать апелляцию в десятидневный срок, как было оглашено в приговоре.
Фактически, в декабре 1989 года в Румынии произошёл государственный переворот, инспирированный западными спецслужбами, и с учётом сложившегося за время правления Чаушеску очень специфического «румынского» социализма.
Выходец из бедной крестьянской семьи, бывший подпольщик, бывший узник фашистских тюрем и концлагеря, Чаушеску был замечен новым румынским лидером Георге Георгиу-Деж, что дало старт его послевоенной политической карьере. В 1965 году после смерти Георгие-Дежа, в результате острой политической борьбы внутри Румынской рабочей партии, Чаушеску был выдвинут на пост партийного лидера. Влиятельные партийцы рассматривали его в качестве временной компромиссной фигуры, но недооценили ловкости и хватки «временного» лидера.
Реклама
Чаушеску очень быстро завоевал симпатии народа, через два года став председателем Госсовета, сосредоточив в своих руках высшую политическую и государственную власть.
Очень быстро Чаушеску стал проводить весьма независимую внешнюю политику. Его даже можно смело назвать отцом «многовекторности». Сохраняя добрые отношения с СССР, Румыния при Чаушеску вела активное сотрудничество с Западом, иногда сильно выделяясь на фоне остального соцлагеря.
Например, Румыния была единственной из соцстран, сохранившей дипломатические отношения с Израилем. Интересно, что СССР, таковых отношений не имевший, почему-то предпочитал контачить с Израилем через нейтральную Финляндию, чем через румынских товарищей. Кроме Израиля, Румыния была единственной страной соцлагеря, сохранившей дипотношения с Чили после фашистского переворота Пиночета осенью 1973 года.
О независмом характере режима Чаушеску говорят также следующие факты: СРР была одной из немногих соцстран, отказавшейся поддержать ввод войск Организации Варшавского Договора в Чехословакию. Не поддержал Чаушеску и ввод советских войск в Афганистан. В 1984 году делегация Румынии была единственной из стран-союзниц СССР, пославшей спортивную делегацию на Олимпиаду-84 в Лос-Анджелесе.
Но, пожалуй, самой сильной головной болью для СССР со стороны Чаушеску, был запрет на строительство железной дороги в Болгарию через Румынию, из-за чего советской и болгарской стороне приходилось содержать дорогостоящую паромную переправу Ильичёвск – Варна.
Есть мнение, что «своя игра» была начата Чаушеску, глядя на резкое похолодание в советско-китайских отношениях, а также имея перед глазами более близкий пример фрондирующей Союзной Югославии под руководством Тито, пытающейся кормиться у двух маток одновременно.
Всё послевоенное время перед коммунистическим руководством Румынии стояла нелёгкая задача перевести одну из беднейших и слаборазвитых стран Европы на индустриальные рельсы и поднять уровень жизни населения. Считая, что помощь от СССР и по линии СЭВ недостаточна, режим Чаушеску начал активно сотрудничать с МВФ и ЕБРР, получив кредиты на общую сумму в $22 миллиарда. Для конца 60-х – начала 70-х это была баснословная сумма.
Надо отдать должное Чаушеску. Ему удалось мобилизовать румынское общество на строительство страны и с помощью СЭВ, и западных кредитов, потраченных отнюдь не на бугатти-мазерати, так что в 1974 году объём промышленного производства Румынии в 100 (сто) раз превысил показатели 1944 года, соответственно подняв в разы и качество жизни в стране.
Собственно, ради западных кредитов Чаушеску и разыгрывал роль коммуниста-реформатора, отказавшегося вводить войска в Чехословакию и даже посетившего накануне ввода войск Дубчека, не слишком прессуя диссиду и желающих эмигрировать из страны. Впрочем, советские товарищи неоднократно предупреждали президента Николае не увлекаться западными кредитами, чтобы потом не пришлось горько разочаровываться, когда придёт время платить по счетам.
Собственно, чуть раньше Чаушеску тоже начал догадываться, в какое ярмо ему пришлось влезть ради румынского «экономического чуда», тем более, что в стране начался кризис перепроизводства. Внутри стран СЭВ было развито собственное производство. Покупать румынские товары по линии кооперации в соцлагере ещё могли, но полностью подвинуть собственных производителей в пользу румынских – это уж дудки. На благословенном же Западе демонстративно не хотели покупать румынских товаров. Пикантность ситуации заключалась в том, что в 1980 году Румыния получила статус наибольшего экономического благоприятствования в ЕЭС (предтечи Евросоюза).
Тем временем, западный капитал начал по-тихому брать Румынию за горло, из-за чего в 1983 году Чаушеску добился запрета на дальнейшие иностранные заимствования, проведя в стране референдум. Как и в польском случае 1980 года, руководству Румынии было предложено выйти из СЭВ и ОВД, понизив сотрудничество с СССР до минимального. Взамен были обещаны новые крупные кредиты и льготы на выплаты уже набранных.
Чаушеску, которого устраивала «своя игра» в соцлагере, оказался достаточно умным политиком, чтобы не купиться на сыр в расставленных вокруг мышеловках.
Чтобы расплатиться с долгами, в Румынии были введены меры жёсткой экономии: продуктовые карточки, талоны на бензин, подача электричества и воды в дома по расписанию. Уровень жизни румын начал стремительно падать, а за ней и популярность некогда любимого руководителя. Быть может, разразившийся кризис, в которую ввергла Румынию «кредитная игла», лично для Чаушеску мог бы закончиться не столь печально, кабы не правило, согласно которому, «каждый Злобный Буратино является кузнецом своего геморроя».
Чаушеску несло. Головокружение от успехов у бывшего крестьянского сына приняло маниакальные формы. Очень быстро бывший подпольщик и политузник пробил для себя лично пожизненное президентство, титул «полноводного Дуная разума», лавры профессора, академика, «местного святого» и прочие атрибуты «командира дивизий тяжёлых пулемётов». Жена Елена не отставала от мужа по части регалий: первый заместитель премьера, глава академии наук Румынии, руководитель крупнейшего в стране института химических исследований.
В Румынии начался жёсткий зажим диссиды. Но, пожалуй, самое главное, из-за чего Чаушеску вызывал глухое бешенство у несолоно хлебавших «кураторов», стала «торговля евреями». По сути, не запрещая эмиграцию из страны, Чаушеску требовал от Запада компенсировать расходы государства на социалку и обучение людей, уезжавших в США и Израиль на ПМЖ, поскольку Румыния теряла квалифицированные кадры. Впрочем, тема компенсаций за уезжантов была хорошо обкатана в конце 60-х, когда режим Чаушеску первым из соцлагеря признал ФРГ и разрешил эмиграцию трансильванских немцев.
Чаушеску был настолько крут, что вёл с буржуями-мироедами-куркулями бизнес в их жёстком и циничном стиле. И это вызывало лавину проклятий в адрес румынского лидера со стороны «мировой общественности», которая рыдала, материлась, но платила.
Во внутренней политике Румынии, помимо жёсткого авторитарного правления, был отчётливо прослеживаться националистический уклон, местами переходящий в шовинистический угар. Так, румыны объявлялись потомками древних римлян, их язык – практически рафинированной латынью, ну и прочая свидомая псевдоквазия. Культурно обслуживал этот заказ, например, неистребимый герой румынских вестернов – комиссар Миклован – актёр и режиссёр Серджиу Николаеску, к слову, один из первых предавший своего шефа и вставший на сторону мятежников.
В 1988 году Чаушеску стал нерукопожатен на Западе, а Румыния лишилась всех «режимов благоприятствования» и других с трудом заработанных плюшек в результате «многовекторности».
В 1989 году, всего за шесть лет с начала режима жёсткой экономии, Румыния смогла погасить внешний долг. Правда, пришлось это радостное событие в год, когда «оранжад» невозбранно стал пожирать одного за другим союзников Чаушеску, а в Кремле растопырилась пятнистая медуза, радостно потиравшая щупальца, глядя на приближающийся крах системы безопасности, выстроенной ценой крови и труда десятков миллионов людей.
6 декабря 1989 года, незадолго до переворота, Чаушеску принимал в Кремле Горбачёв. По свидетельству Иона Динкэ, партийного куратора спецслужб Румынии, Горбачёв убеждал своего румынского коллегу «встать на путь реформ», но получил отказ. После чего, якобы, Горбачёв пригрозил Чаушеску некими «последствиями». Таким образом, во внешней политике Чаушеску лишился точки опоры.
Вобщем, время для свержения «последнего диктатора Европы» было выбрано грамотно. Формальным поводом для начала мятежа стал арест Ласло Тёкеша – диссидента из румынских венгров, сливавшего на Запад компромат на режим. Ответом стали выступления сначала местных венгров, а затем и румын. Протесты, носившие поначалу экономический характер, быстро приняли характер антиправительственных. Произошло это не без подачи иностранных СМИ, умело раздувавших истерию толпы. Толчком к кровопролитию стало сообщение СМИ о расстреле силами «Секуритате» (румынской госбезопасностью) митинга в городе Тимишоаре.
Вокруг этого «расстрела» до сих пор ходит масса противоречивых суждений, причём, одни свидетели рассказывают о более чем 50 убитых, тогда как другие свидетели сообщают, что трупы были свезены в Тимишоаре из окрестных моргов заранее и выданы за жертвы расстрела. В пользу последней версии говорит тот факт, что мёртвые тела в восставшем городе были спешно кремированы, не дожидаясь следственных действий.
Кроме того, Чаушеску, подозревая худшее, начал снимать с должностей руководство армией и ГБ. В процессе был убит (по другим данным, покончил жизнь самоубийством) министр обороны Румынии Василе Миля, якобы за отказ стрелять в протестующих. Результатом ликвидации Мили (что было на руку мятежникам) стал фатальный раскол в ГБ и практически полный переход армии на сторону путчистов. Против лоялистов из «Секуритате» воевали армейцы и перешедшие на сторону мятежников сотрудники ГБ. Теперь кровь потекла рекой. Не в пользу сторонников мятежа говорят и нередкие случаи бессудных расстрелов и пыток задержанных.
Вскоре вся Румыния была охвачена антикоммунистическими митингами и выступлениями против режима Чаушеску. Супруги мечутся по стране в надежде получить защиту у лояльных режиму командующих округами, но все их планы разрушает вовремя предавший генерал Стэнкулеску, назначенный мятежниками новым министром обороны. Стэнкулеску отдаёт команду закрыть воздушное пространство над Румынией и обещает сбить любое воздушное судно, на котором супруги Чаушеску предпримут попытку эвакуации. Пытаясь скрыться от поимки на автомобиле, чета Чаушеску приезжает в город Тырговиште, где их и арестовывают 23 декабря 1989 года.
Через два дня, 25 декабря, в Тырговиште наспех сколоченный «народный трибунал» приговаривает супругов Чаушеску к расстрелу и конфискации всего имущества. Прокурор Попу выдвигает подсудимым целый список обвинений, среди которых смерть 60 тысяч человек (в действительности, с обеих сторон погибло около 1.5 тысяч человек) и миллиард долларов в швейцарских банках (что впоследствии не подтвердилось).
Расстрелять Николае и Елену Чаушеску вызвались трое военнослужащих элитного 64-го десантного полка. По словам военных, столь скорое исполнение приговора было вызвано опасением, что арестованных может отбить «Секуритате». Говорят, перед расстрелом Николае Чаушеску запел «Интернационал». Елена в последние минуты перед расстрелом тоже вела себя достойно.
Западный мир, замерший в предвкушении смаковать судебный процесс над «кровавым диктатором», из последних упёртых коммуняк Европы, был страшно разочарован. Вместо суда над Чаушеску, который должен был плавно перейти в суд над коммунизмом – своеобразный реванш правых за победу над фашизмом – их достоянием стал видеоролик с постыдным торопливым «правосудием» и ещё более торопливым расстрелом, который оператор не успел толком запечатлеть. Таким образом, румынские мятежники невольно оказали большую услугу мировому коммунистическому движению, хотя Чаушеску, при всех их огромных недостатках, подобной участи не заслуживали.
Что же, 45 лет правления коммунистического режима в Румынии сделали своё дело: воспитанные Румынской рабочей партией будущие палачи и путчисты постеснялись устроить шоу из казни и позировать на фоне трупов, как это делали их дедушки – фашисты и оккупанты.
Обрела ли Румыния счастье в Новом Дивном Мире? Вряд ли. На сегодняшний день от трудных достижений Чаушеску в Румынии не осталось почти ничего. Румыния с начала 90-х более не суверенная страна и одна из беднейших в Европе. Уровень жизни её населения составляет едва 46% от среднего по Европе (Италия или Испания). Беднее в ЕС только Болгария. Из всех социальных и этнических групп в выигрыше оказалась цыганская мафия, барыжащая «хмурым» и живым товаром.
Судьба Украины во многом повторила судьбу Румынии с тем отличием, что «многовекторный» президент был слизняк и успел вовремя смыться. Медленное угасание перешло в национальную катастрофу. Поскольку, как это ни прискорбно, история нас учит, что она ничему не учит.
Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы TikTok и YouTube.