В Казахстане 3 февраля в Алматинском городском суде была заслушана апелляция городской прокуратуры в связи с тем, что нижестоящий Ауэзовоский районный суд отказался утвердить обвинительный акт против известного блогера и правозащитника, а также сторонника объединения Казахстана с Россией Ермека Тайчибекова на основании того, что тот был подписан процессуальным, а не районным прокурором.
Сторона защиты стала достаточно эффективно оспаривать процессуальные нарушения, которые были совершены во время следствия, чем вывела из себя чиновников из прокуратуры, стремящихся на десять лет усадить за решетку общественного деятеля, открыто выступающего против казахского национализма. Судебный вердикт и саму суть уголовного дела, возбужденного в отношении Ермека Тайчибекова, прокомментировал в своем интервью специально для «ПолитНавигатора» его адвокат Галым Нурпеисов.
– Галым, как вообще возникло это разбирательство по вашей жалобе?
– После того как я изучил дело, которое было передано в суд, то усомнился в правильности его оформления. После внесения изменений в законодательство в декабре прошлого года прокуратура получила дополнительные полномочия и стала таким «монстром». Без ее ведома никто ничего сделать не может, и каждый следователь вынужден согласовывать свои действия с прокуратурой.
В случае с Ермеком Тайчибековым районный прокурор должен был подписать обвинительный акт, а в реальности его подписал процессуальный. Это и было оспорено в Ауэзовском районном суде. В итоге прокуратура города, не согласилась с таким вердиктом и подала протест в апелляционную инстанцию. Кроме этого, Ермек Тайчибеков требовал, чтобы вообще сам обвинительный акт был подписан в городской, а не в районной прокуратуре.
Реклама
В итоге суд апелляционной инстанции в городском суде рассмотрел и принял решение удовлетворить протест прокуратуры и материал сейчас снова вернулся в суд уже для нового разбирательства.
– В прессе прошла информация, что Ермек был против того, чтобы его показания заслушивались в онлайн режиме. Что вы по этому поводу скажете?
– В Алматы, если честно сказать, многие подсудимые и их адвокаты уже устали, так как в марте будет уже ровно год, как мы работаем в онлайн-режиме. Это очень неудобно, так как если судье не нравится позиция защиты, то он может запросто выключить микрофон. Онлайн режим в судах действует по постановлению главного санитарного врача и конвой просто не вывозит подсудимых из СИЗО в суды. Поэтому объективная ситуация не позволяет пока участвовать в судах офлайн.
– Но сам Ермек также был возмущен тем, что он лично не участвовал в данной видеоконференции апелляционного суда и не был подключён к онлайн-заседанию.
– Да, это так. Судья иногда подключает обвиняемых, а иногда оказывает им в этом по такого рода делам. В данном случае судья решил, что достаточно присутствия представителя защиты в моём лице.
– Когда начнется основной судебный процесс по Ермеку? Есть какие-то сведения об этом?
– Вот, мы ждем. Нас должны уведомить. По конкретным срокам ничего не могу сказать, так как их определяет судья.
– Был момент, когда следователь не допускал вас к ознакомлению с материалами дела и даже было непонятно сколько вообще эпизодов ему вменяют. Сейчас вы можете сказать определенно какую часть статьи 174 ему инкриминируют, а также какие конкретно эпизоды легли в основании обвинительного заключения?
– К нему сейчас применяют 174 статью часть вторую Уголовного Кодекса Республики Казахстан «Разжигание межнациональной розни с использованием СМИ». Из эпизодов ему вменяют его интервью изданию Ukraina.ru в феврале прошлого года и интервью израильскому телеканалу Iton.tv в это же время по событиям в Кордайском районе Жамбылской области.
– Напомним читателям, что в феврале прошлого года в этом районе на юге Казахстана казахские националисты устроили погромы этнических дунган, в результате которых 11 человек погибло, десятки жилых домов были сожжены, а также множество коммерческой недвижимости и автотранспорта. Свыше 23 тысяч дунган бежали на территорию соседней Киргизии, несколько тысяч дунган, из числа оставшихся в Казахстане, укрылись в мечетях, пограничных заставах. Ермек Тайчибеков как раз осудил открыто эти кровавые злодеяния казахских националистов.
Как вы прокомментируете эти два эпизода, на основе которых и подготовлено обвинительное заключение?
– У нас по этим эпизодам есть своя позиция. В частности, мы имеем заключение эксперта Российской Федерации с поставленными вопросами, на которые даны ответы имеются ли там элементы унижения или дискриминации.
В казахстанской же экспертизе вообще не поставлен вопрос об установлении факта дискриминации, а поставлен вопрос оценочного характера. В частности, имеется ли признак разжигания. На что эксперт ответил, что да, имеется. То есть этот специалист со стороны следствия не провёл работу, а просто тупо выполнил заказ. Установление наличия и нахождение признаков – это уже работа юристов. Мы определяем, является ли группа доказательств признаком какого-либо криминального деяния. Здесь же казахстанский эксперт вышел за рамки своих полномочий, подведя своими утверждениями, диспозицию статьи. То есть он в своих доводах не исходил из научной точки зрения филологии, а высказал свою точку зрения и дал свою оценку.
– Получается всё обвинение построено только на одном единственном заключении по этим двум эпизодам интервью Ермека?
– Всё уголовное дело построено только на этом экспертном заключении и больше ничего там нет. Ни одного свидетеля не представлено, допроса не было. Нет даже рапортов и заявлений. Было только письмо руководства МВД, что он разжигает рознь и после этого они «замутили» это дело. У меня просто другого слова нет, чтобы описать данные действия.
– Обычно в таких делах есть заявления недовольных граждан или запрос прокуратуры.
– Как я уже сказал, нет в этом деле никакого заявления.
– А кто же выступает инициатором этого уголовного дела?
– Министерство внутренних дел Республики Казахстан. Получается было отправлено поручение в ДВД Алматы и после проверки было возбуждено уголовное дело.
– В подобных делах, как правило, есть потерпевшая сторона. Тут же такой стороны не наблюдается?
– Потерпевшей стороной должна была быть группа лиц или представители этих лиц. Здесь же в уголовном деле потерпевших нет! Поэтому мы требуем, раз потерпевших нет, то дело должно быть закрыто. А если потерпевшей стороной выступает государство, то значит оно вмешивается в частную жизнь обычных граждан.
– А сколько лет ему грозит по этой 174-й статье части второй Уголовного Кодекса?
– Десять лет заключения, так как они в обвинительном заключении указывается наличие рецидива.
– Спасибо за ответы. Будем следить пристально за судебным процессом и надеемся на новые интервью.
Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы TikTok и YouTube.