Поезд «Украина»: Остановка на станции «Сомали»
Последние военные успехи повстанцев на Донбассе резко изменили тональность европейских и американских экспертов и ведущих западных СМИ. Вот лишь самые знаковые оценки происходящего и перспектив развития ситуации. ОБСЕ не исключает негативного развития военной ситуации, имея в виду расширение театра военных действий за пределы ДНР и ЛНР. А влиятельный немецкий «Шпигель» ретранслирует настроение в НАТО, где убеждены в том, что Украина окончательно потеряла контроль над своими восточными территориями, а война Киевом проиграна, и изменение ситуации в его пользу исключено.
Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
На этом фоне продолжаются вялотекущие попытки превратить работу контактной группы в Минске в полноценную переговорную площадку о будущем Донбасса и Украины. Порка что стороны не идут дальше прощупывания пределов компромисса друг друга и заявления собственных переговорных позиций.
В частности, интересная история произошла с переговорной позиций ДНР и ЛНР. Сначала в СМИ прошла информация о том, что обе республики якобы согласны на компромисс в виде сохранения себя в составе Украины на условиях предоставления широкой автономии. Речь шла будто бы о признании особого статуса этих территорий, сохранении в послевоенный период вооруженных структур ополчения, прекращении военной операции украинских силовиков для проведения свободных выборов, признании статуса русского языка, права назначения прокуроров и судей и, наконец, особого порядка ведения внешнеэкономической деятельности с учетом углубления интеграции с Россией и Таможенным союзом.
Однако затем вице-премьер ДНР Андрей Пургин опроверг эту информацию, заявив, что ни о каком сохранении единой Украины не может быть и речи.
Вместе с тем, скудность информации, поступающей из Минска, и завеса тайны, покрывающая сам ход переговоров, позволяют предположить, что все эти вопросы или их часть все же могли подниматься на встрече контактной группы, и торг, как говорят в Одессе, не только имел место быть, но и вполне уместен в сложившихся обстоятельствах.
Другое дело, что пас теперь на поле официального Киева. Именно ему предстоит ответить на поистине гамлетовский вопрос: быть или не быть Донбассу в составе Украины, и что для этого нужно сделать. Не зря же немецкий вице-канцлер Зигмар Габриэль не так давно констатировал, что сохранить территориальную целостность Украины может лишь серьезное предложение Киева тяготеющим к России регионам.
И вот тут-то мы и подходим к самому главному. Вопросов два. Во-первых, что может в нынешних условиях Киев реально предложить ДНР и ЛНР и, во-вторых, насколько нынешняя украинская власть готова «отвечать за базар», то есть, обеспечить реализацию своих предложений на практике.
Откровенно говоря, по обеим пунктам есть очень большие сомнения в договороспособности Порошенко и Ко. При этом следует учесть, что нынешний президент – это сегодня едва ли не самый вменяемый и договороспособный киевский политик. С остальными вести разговор вообще не о чем.
Однако и Порошенко серьезно ограничен в маневре политической ситуацией, фактором недовольства армии и вооруженного крыла националистов, а также затеянными им самим внеочередными парламентскими выборами, в преддверии которых любой компромисс будет интерпретирован его конкурентами в борьбе за власть, как «слив» Донбасса и предательство. Не забываем и о факторе внешнего патрона режима Порошенко. Речь идет о США, «назначивших» его на президентскую должность.
Теперь давайте зададимся следующим вопросом. Способен ли Порошенко пойти на институционализацию автономии для Донбасса по федеративной модели? Очевидно, что нет. До выборов это сделать не удастся, а после выборов, на которых Порошенко с такой заранее заявленной позицией рискует «пролететь», нужно будет подключать к решению вопроса гораздо менее договороспособный парламент, где тон, к тому времени, будут задавать радикальные националисты. Вы верите в то, что такой парламент примет федеративную Конституцию? Лично я нет. Во всяком случае, без военного поражения и сильного давления извне – точно.
Далее. Для того, чтобы федеративная модель могла состояться, очевидно, украинские парламентские выборы должны состояться и на Донбассе, в том числе на территориях ДНР и ЛНР, чтобы эти последние были интегрированы в единое украинское политическое пространство. Ведь, не будет же, в самом деле, судьбу Донбасса решать орган, который Донбасс не выбирал. Вы себе представляете такие выборы? Я нет.
Далее. Очевидно, одним из основных условий гипотетического «Хасавюрта» должно стать разоружение воюющих сторон. Однако тут есть загвоздка. Киев не признает факта гражданской войны и настаивает, во-первых, на легальности своих вооруженных формирований ( включая добровольческие типа Правого сектора, батальона «Азов» и тд), а во-вторых, Киев стоит на том, что повстанцы – это не сторона переговоров, а «террористы».
Сколько раз за эти месяцы мы слышали о том, что «никаких переговоров с террористами быть не может» или «Путин хочет заставить нас сесть за стол переговоров с террористами», наконец, «Мы не видим, с кем вести переговоры». Правда, ОБСЕ уже видит с кем, и настоятельно намекает Киеву, что вести переговоры нужно именно с ДНР и ЛНР.
Понятно, что если речь зайдет о разоружении, то повстанцы обязательно поставят вопрос о разоружении ВСЕХ сторон конфликта. Вы себе представляете, как Порошенко разоружает Правый сектор? Я нет. Соответственно, и ополченцы разоружаться не будут. А если в стране после прекращения огня по факту останутся не подчиняющиеся центральной власти и по сути незаконные вооруженные формирования, говорить о том, что война закончена не придется. Лично я не вижу будущего у федерации, в которой продолжают легально сосуществовать ополчение ДНР и, скажем, батальон «Азов». Боливар, даже федеративный, этих двоих не вынесет.
Единственным вариантом, теоретически позволяющим сторонам и лицо сохранить и взаимный интерес соблюсти, является «сомализация» Украины. Напомню, это когда сохраняется внешняя оболочка государственности, включая герб, флаг и формально признаваемое миром центральное правительство, однако на территории одного, фактически распавшегося государства де-факто существуют несколько других, пусть и никем не признанных, зато вполне контролирующих свои территории и обладающих в их рамках всеми атрибутами суверенности государств.
Плюс данной модели в том, что ее совсем не обязательно институционализировать и закреплять в каких-то требующих консенсуса юридических документах типа Конституции. Да это и проблематично в условиях отсутствия доверия между сторонами. Зато окончательное решение проблемы откладывается в долгий ящик, а каждая из сторон получает возможность интерпретировать ситуацию в свою пользу. Например, украинское руководство представит потерю Донбасса не как результат преднамеренного «слива», а как следствие российской агрессии (телодвижения в этом направлении уже начались). А Новороссия, в свою очередь, получит передышку для восстановления экономики и строительства полноценной государственности, чтобы в будущем поставить вопрос о ее международном признании, которое сегодня, очевидно, невозможно.
В Сомали это, помимо контролирующего столицу Могадишо центрального правительства, такие образования, как Сомалиленд, Аб Шабааб, Пунтленд и тд. В Украине это вполне может быть Новороссия. И, кстати, не факт, что только Новороссия.
На самом деле, первые шаги в направлении реализации именно такого сценария в Украине уже сделаны. И сделаны давно. Речь идет о неформальном «княжестве» (или каганате) Коломойского, включающего Днепропетровскую, Запорожскую и Одесскую области и пытающемся распространить свое влияние на Харьков.
Формально признавая суверенитет Киева, этот феод проживающего в Швейцарии олигарха давно ведет свою более чем автономную внутреннюю политику, зачастую игнорируя киевский мейнстрим, он абсолютно независим в кадровых назначениях, блокируя любые попытки снять Коломойского с должности, он также проводит свою информационную политику, контролирует суды, имеет собственное мнение по вопросам ведения войны (вспомним эпизод, когда на фоне очередного миротворческого позыва Порошенко Коломойский заявил, что лично он войну прекращать не собирается).
Княжество Коломойского имеет свои вооруженные и полицейские силы (батальоны территориальной обороны), которые лишь формально подчиняются руководству АТО, а по факту ориентируются лишь на своих хозяев из группы «Приват» и могут, к примеру, самовольно оставить позиции на фронте и пойти митинговать в Киев или, как это было недавно в Мариуполе, бросить город перед лицом угрозы наступления ополченцев и передислоцироваться в Днепропетровск, поскольку именно его оборона, а не выполнение задач, поставленных Киевом, является для Коломойского приоритетом №1.
В своей фактической автономии Днепропетровск зашел так далеко, что уже делает заявки на самостоятельную внешнюю политику. Прецедентом стала летняя встреча Коломойского с Нуланд в Одессе в рамках визита замгоссекретаря США в Украину.
Понятно, что сам Игорь Коломойский непосредственно делами своего княжества не рулит, передоверив это дело своим доверенным партнерам из группы «Приват». Фамилии Корбана и Филатова с некоторых пор у всех на слуху. И эти господа при любом удобном случае демонстрируют, что в ситуации конфликта интересов ложили на мнение официального Киева с прибором.
И, честно говоря, в этом смысле я не вижу каких-то серьезных отличий между Коломойским-Корбаном-Филатовым и, скажем, лидерами народных республик Захарченко и Плотницким. И та, и другая связки ставят во главу угла интересы не центра, а своих территорий, и как могут и умеют, выстраивают неформальные пока что отношения, минуя сгнившую уже скорлупу старой украинской государственности. Разница между Коломойским и его менеджерами с одной стороны, и главами народных республик с другой лишь в том, что эти последние не заворачиваются в украинский флаг. Ну, так и Коломойский будет большим патриотом Украины лишь до той поры, пока лично ему это выгодно.
Во всяком случае, у меня в этом нет никаких сомнений.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Спасибо!
Теперь редакторы в курсе.