Почему русские войска не взяли Угледар

Бывший глава министерства госбезопасности ДНР Андрей Пинчук во втором издании своей нашумевшей книги «Клаузевиц и пустота» анализирует причины, по которым российские войска не смогли взять город Угледар на Донбассе в ходе зимней кампании.

Автор (выступает под псевдонимом Михаил Головлев), сам учавствоваший в СВО, отмечает, что многие из проблем, с которыми столкнулась русская армия под Угледаром, затем повторятся у ВСУ в ходе их попытки наступления в июне 2023 года.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

….Угледар – небольшой город на юге ДНР, пребывающий накануне боев под украинским контролем, где, в основном проживали семьи шахтёров, работающих рядом, в шахтах «Южнодонбасская-1» и «Южнодонбасская-3».

 Специфика: расположен на возвышенности, в условиях боевых действий приобрётшей роль господствующей высоты, компактно застроен многоэтажными домами, вокруг в низине – открытые пространства.

_{Важность города связана с несколькими факторами: недалеко находится волновахский железнодорожный узел, российский транспорт которого обстреливался украинскими войсками. Например, от узловой станции Доля до передовых позиций ВСУ в районе Новомихайловки менее 18 км, а от передовых позиций ВСУ в районе Угледара до железнодорожной станции Волноваха – 25 км.}

_{Кроме этого, Угледар фактически вклинивался в выстраиваемую российскую линию обороны и представлял постоянную угрозу с точки зрения потенциального прорыва в северном направлении ДНР, перерезая трассу «Донецк – Мариуполь». Так, 9 сентября 2022 года, в момент изюмско-балаклейской кампании, украинская сторона начала разминирование минных полей для потенциального прорыва, либо как отвлекающий шаг.}

Также, при возможном переходе в наступление (приоритетно в сторону города Курахово, двигаясь в тыл авдеевской украинской группировки), российские войска гарантированно оказывались под обозрением и обстрелом со стороны украинского гарнизона Угледара. По этой причине бои за город были неизбежны. Вопрос лишь в их организации и времени реализации подобных планов.

Боевые действия вокруг города развернулись практически с начала СВО.

Угледарскому сражению предшествовали бои за село Павловку, находящуюся недалеко от города, и почти такую же по размерам что и сам Угледар. В случае его успешного взятия выстраивалась новая линия обороны «Угледар – Великая Новоселка».

С мая и летом 2022 года Павловка уже была под российским контролем, но оказалась оставлена по тем же причинам, что и многие другие изначально взятые на первых этапах СВО российскими силами населенные пункты: кураж от движения вперед и слабая штабная работа останавливали от оборудования полноценных позиций и комплексной обороны.

3 октября 2022 года 155-я и 40-я бригады морской пехоты Тихоокеанского флота, совместно с ОБТФ «Каскад» (в основном из числа бывшего батальона «Восток», силовых структур ДНР) начали наступление на Павловку.

С украинской стороны им противостояли 72-я механизированная и 68-я отдельная егерская бригады плюс отдельные приданные подразделения типа полка военной разведки «Кракен», в основном, выполняющего функции заградотряда.

Когда российский Генштаб принял решение начать бои за Угледар и перед этим освободить Павловку, то не учел в уже имеющемся опыте то, что к холодам ландшафт значительно изменился: сплошная грязь осенних дорог сильно стопорила движение.

Кроме этого, не был учтен цикл половодья проходящей через село небольшой реки Кашлагач с притоками, которая к осени значительно увеличилась и стала серьезным препятствием. В итоге удачное летнее время наступления оказалось упущенным.

_{Обстоятельства слабой штабной подготовки усиливались различным уровнем привлеченного личного состава, ядро которого составляли подготовленные и сплоченные морпехи совместно с обстрелянными донбасскими войсками, к которым, однако, добавили значительное количество плохо подготовленного массива.}

Здесь проявилась еще одна типичная беда операции: недостаточное не только качество, но и количество бойцов. Вероятно, в каких-то отчетах фигурировали иные цифры (и это отдельная история, требующая пристальных разбирательств по «мертвым душам», зарплатам, кадровой работе, пайковым, отчетности и т.п.), но на практике численность не соответствовала условиям боевой задачи.

Здесь можно процитировать бывшего командира батальона «Восток» Александра Ходаковского, участвующего в штурме:

«Продолжу публикацию, перейдя от общих рассуждений к конкретике – вернусь к злополучной Павловке. Когда вынашивалась идея, то предполагалось, что наступление пойдёт по двум направлениям. Мы с командирами бригад, обсуждая нашу способность развить такое наступление в текущий момент времени, приходили к выводу об однозначной невозможности реализовать этот замысел: пополнение не обучено, б/к, как его ни экономили,  хватало только на первый всплеск… Но командиры бригад, которым предстояло решать задачу, не смогли достучаться до тех, кто был над ними – тем нужен был любой результат любой ценой.

Но как-то сообразив, что в словах комбригов есть отдельный резон, вышестоящие пошли на шаг, который и привёл к наблюдаемым последствиям: они вместо того, чтобы попридержать коней и подготовиться, свернули план наступления на двух направлениях и бросили все небогатые силы на Павловку, как в топку, не растянув противника и дав ему возможность сконцентрировать всё внимание на узком участке. Что свернули второе направление — это мы уже узнали в процессе. А когда я писал, что считаю наступление преждевременным, но надеюсь на успех – мы этого не знали, и поэтому… надеялись, хоть и понимали, что сил мало».

Наступающим силам пришлось преодолевать незапланированные водные и грязевые преграды, что резко снизило маневренность и штурмовые возможности. Бои шли за каждый дом и длились более двух недель.

После трудного взятия Павловки наступила очередь Угледара.

Таким образом штурмовые действия велись по схеме «Павловка – Дачи (пригород Угледара) – Угледар». Российским войскам противостояла все та же 72-я бригада так называемых «черных запорожцев», и приданные подразделения спецназа, теробороны, «президентский батальон».

24-25 января 2023 года началась активная фаза наступательной операции.

Здесь ярко проявилась типичная для этих боевых действий картина: отсутствие полноценных карт минных полей. Кто-то не успел составить и был убит, кто-то забыл, обе стороны минировали участки по мере переходов от одних к другим.

Соответственно ключевой задачей стало обеспечение движения по открытой равнинной, хорошо обозреваемой противником сверху местности, еще и через мины. Участники тех боев, несомненно, помнят, что в небе над городом и прилегающей территорией круглосуточно парили различные дроны-наблюдатели, как и боевые наступательные БПЛА. Подразделения российской РЭБ не сумели полноценно подавить их работу, что должно было приостановить, но не остановило дальнейшую операцию.

После суточной артподготовки, в направлении города выдвинулся танковый батальон с минными тралами, имеющий задачу проложить коридоры для движения штурмовых войск.

Однако, ширина колеи тралов создает ограниченные варианты для маневра и движения, как и возможности наиболее распространенных в российской армии машин разминирования УР-77 «Метеорит» – с шириной прохода до 6 метров и длиной колеи от 80 до 90 метров.

_{Эта проблема является универсальной. Украинские войска в дальнейшем также столкнулись с ней же при попытке наступления в июне 2023 года на Запорожском наступлении, потеряв на минных полях образцы современной западной бронетехники, хотя также пытались использовать УР-77, оснащенный реактивной системой линейного заряда взрывчатого вещества МДК-3, а также поставленные Финляндией машины Leopard 2R на базе танка Leopard 2A4, снабженные минным плугом, бульдозерным ковшом и автоматизированной системой разметки.}

Заметим, что считаем наиболее удачным для таких целей вариант M1150 Assault Breacher Vehicle на базе шасси американского боевого танка M1 Abrams.  В Украину такие машины пока в не поставляют, и их хорошо было бы в срочном порядке взять за основу российскому ОПК. 

Но продолжим анализ угледарского наступления. Как мы помним, его планы плохо учитывали сезонную специфику.

В итоге движение осуществлялось не только в низине (разница высот окраины высотной застройки Угледара с центром Павловки 15-20 метров, то есть на высоту пятиэтажного дома), по хорошо простреливаемой местности, но и вдобавок, по плохо проходимой, а местами и просто непроходимой глубокой черноземной грязи.

Свободно двигаться по основным дорогам было нельзя из-за сплошного минирования. Компактно расположенный на возвышенности город окружали отдельные лесополосы, в которых нередко размещались и вели огонь украинские мобильные подразделения.

Движение часто осуществлялось в условиях густого тумана, отсутствие или плохая работа армейской связи не давали возможности координировать движение.

Еще раз остановимся на этом ключевом вопросе, которому уже посвятили внимание, и который требует дальнейшей проработки: зачастую на российской бронетехнике используется советское переговорное устройство Р-124/174 , предназначенное для обеспечения внутренней и циркулярной связью членов экипажей боевых машин, либо слабое гражданское оборудование связи, которое связывается комплексами типа «Сотника», отдельно используется радиосвязь из разношерстных поставок портативных станций для командного состава и пехоты без интерфейсов их совмещения или вообще без технической возможности их совместить.

Как следствие командир на броне просто открывает люк и переговаривается с остальными экипажами и пехотой по мобильной радиостанции. Соответственно плечо таких переговоров в полевых условиях – максимум 2-4 км, часто намного меньше, а в условиях активной РЭБ – буквально метры, что и формирует предельные возможности рассредоточения.

В итоге, почти сразу несколько танков и тральщиков завязли в грязи, колонна распалась.

Следует отметить, что артподготовка в отношении противника велась, однако, не была тотальной и гарантированной.

_{Причина лобовой атаки без масштабных разрушений оборонительных рубежей противника при таких обстоятельствах с точки зрения бытовой и военной логики необъяснима.}

Либо штурм с мощными подавляющими авиаударами и предварительной массированной артподготовкой, либо охват и окружение. Именно Угледар, с учетом своей компактности, позволял подобный маневр, что вообще довольно редко в условиях плотной донбасской застройки.

_{Но из двух логичных вариантов был выбран третий.}

В дальнейшем, намного позже, по жилым домам города (где по данным разведки не было мирных жителей, но размещались украинские силы), были все-таки нанесены удары тяжелыми авиабомбами. Например, 19 апреля 2023 года были распространены кадры уничтожения дома на ул. 13 Десантников, 43, в котором базировалось одно из украинских подразделений. Такая активность требовалась в момент начала штурма, а не с таким большим разрывом.

Как говорится, дорога ложка к обеду. Если бы это было сделано изначально, вероятность успешного штурма резко повышалась.

Этого не произошло.

Вместо, по уже традиционной модели, функции массированной боевой авиации (авиаподдержка была, но, как показали последствия, недостаточная) и тяжелой артиллерии были возложены на пехотинцев и бронетехнику.

При этом следует учитывать то, что украинские войска начали довольно активно применять авиацию еще в ходе боев за Павловку, что формирует вопросы к заявлениям российского командования о тотальном доминировании в небе.

И еще раз (в который раз!) нужно подчеркнуть застарелую проблему: связь и штабная координация. Процитируем одного из участников боев:

«К примеру, у меня техника по приказу приехала в одну точку, потом поехала в другую точку, потом развернулась… Там, наверное, наблюдательный пост смотрел на нас как на дебилов. Пока спешились, побежали в одну сторону, в другую – просто полдня бегали туда-сюда как дебилы, потому что командир не в курсе, связь в ауте, рации Baofeng за свои деньги покупали, дешманские.

Причем они ловят максимум километра на полтора и пеленгуются с помощью триангуляции: только гашетку нажимаешь – по тебе сразу артиллерия прилетает. Но это мы уже потом выяснили на собственном опыте, нам это никто не рассказывал».

В ходе этих боев также вновь ярко проявилась длящаяся и системная проблема заволокичивания даже на полевом уровне. Так, в батальоне, в случае обнаружения бронетехники противника, приказ передавался по всем промежуточным командам вплоть до комбата, который уже ставил задачу группе БПЛА и подразделению огневой поддержки (артиллерии, минометчикам, ракетчикам), что отнимало значительное время, цена которого – жизни бойцов и успех операции.

И здесь речь о, повторимся, самом низовом армейском звене, чего уж говорить о парящих в облаках штабах. Как мы помним, у противника этот процесс организован иным образом.

В итоге морпехи сумели прорваться к так называемым «Северным дачам», однако значительная часть бойцов приданных им подразделений отстали, и пехотинцы бились значительно меньшим, чем изначально предполагалось, количеством. Некоторые попали в плен.

При этом в посадках, оставшихся за спиной наступающих, оказались мобильные группы украинского спецназа, наносящие удары сзади и во фланги российских сил. Полноценной зачистки и их изолирования провести не удалось. В это время погиб командир 14-й бригады российского военного спецназа Сергей Поляков.

Однако, несмотря на все проблемы, российской армии удалось достичь первоначального успеха, для развития которого требовался поддерживающий удар со стороны села Никольское в сторону шахты «Южнодонбасская-3». Но его не последовало.

_{По итогам, солдаты записали несколько открытых коллективных жалоб на руководство, сетуя на огромные потери. Широкое распространение получило видеообращение морпехов 155-й бригады к губернатору Приморского края.}

В дальнейшем одной из получивших известность мер воспитательного характера, принятых командованием участвовавшей в боях за Угледар 36-й мотострелковой бригады 29-й российской армии (колонна которой из 31-й единицы бронетехники была уничтожена), стало коллективное разучивание патриотических песен.

К 5-6 февраля 2023 года бои перешли в позиционное состояние.

Интернет наводнили видеоролики подбитой на равнинах Угледара российской бронетехники – по некоторым подсчетам более 130 единиц. Например, только на одной из видеозаписей можно увидеть сразу 13 уничтоженных танков и 12 БМП (примерно половина комплектации танкового батальона). Здесь вновь проявилась преследующая все кампанию СВО проблема – движение удобными для одномоментного уничтожения колоннами.

Частично, как мы помним, такую тактику оправдывает проблема технических средств разминирования и отсутствие полноценной связи, из-за чего сильное рассредоточение не позволяет вести скоординированную боевую работу, однако, в Угледаре это было связано еще и с небольшими вариантами движения в грязевых колеях. (В дальнейшем, 5 июня 2023 года этот маневр повторит уже украинская армия при попытке штурма Новодарковки и тоже окажется в ловушке узкой колеи, потеряв одномоментно не менее 13 бронемашин).

В это же время украинские танки, а также противотанковые расчёты, вооруженные ПТРК «Джавеллин» и Стугна-П, действовали из засад и маневрировали в лесных массивах.

После того, как такие расчёты подбивали головную и замыкающие машины, далее отрабатывала артиллерия из гаубиц M777 и «Сезаров», в одном случае также по целям била и батарея HIMARS. Пытаясь развернуться, российские танки выезжали на минное поле, подрывались и становились препятствием для других машин колонны, окончательно захлопывая ловушку.

В дальнейшем от должности был освобожден генерал Мурадов, командовавший Восточным военным округом и данной операцией, при этом ему было присвоено звание генерал-полковника, новыми званиями и наградами были отмечены и другие армейские руководители.

Клаузевиц:

Теперь о влиянии поражения на народ и правительство. Это – внезапная гибель напряженнейших надежд, полное сокрушение чувства собственного достоинства.

На место этих уничтоженных сил в образовавшуюся таким образом пустоту вливается страх с его пагубной способностью распространения, завершающий общий паралич.

Подлинный нервный удар получает один из двух борцов от электрической искры, произведенной генеральным сражением. И это воздействие, в какой бы различной степени оно ни проявлялось тут и там, никогда не отсутствует полностью.

Вместо того, чтобы каждому решительно поспешить для отражения надвигающейся беды, каждый боится, что его усилие окажется напрасным, и в нерешительности останавливается в тот момент, когда он должен был бы спешить, или же малодушно опускает руки, становясь фаталистом и предоставляя все на волю судьбы.

Следовательно, когда мы в дальнейшем изложении по другому поводу будем представлять свои соображения относительно того, что можно предпринять после проигранного сражения, когда мы будем рассматривать средства, которыми еще можно располагать в самом отчаянном положении, когда и при таких условиях мы еще будем верить в возможность все поправить, – то это не значит, что мы убеждены в возможности свести постепенно на нет все следствия такого поражения, так как силы и средства, которые будут теперь употреблены на восстановление, могли бы быть использованы для достижения позитивных целей. Это в одинаковой степени относится к силам как моральным, так и материальным.

Другой вопрос – не пробуждает ли проигранное генеральное сражение такие силы, которые иначе никогда не появились бы в жизни. Такой случай, конечно, вполне мыслим, и у многих народов он действительно наблюдался. Но вызов такой усиленной реакции уже не входит в компетенцию военного искусства; последнее может считаться с нею лишь там, где для нее имеются все предпосылки.