Петр Искендеров: «Байден сделал ставку на свержение Вучича»

О чем будут говорить Владимир Путин и Александр Вучич во время предстоящего визита сербского президента в Москву? Стоит ли Белграду ожидать уличного майдана перед и после выборов 2022 года?

Об этом и о многом другом «ПолитНавигатору» рассказал старший научный сотрудник Института славяноведения РАН, кандидат исторических наук, главный редактор журнала «Вопросы истории» Петр Искендеров.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

«ПолитНавигатор»: Совсем недавно лидеры прозападной токсичной сербской оппозиции Драган Джилас и Борко Стефанович были с визитом в Вашингтоне, встречались со спецпредставителем президента США на Балканах Габриэлем Эскобаром, делали селфи, улыбаясь во весь рот, после чего не прошло и недели, как в Белграде состоялась провокация возле мурала генералу Младичу. Наш взгляд, эти события взаимосвязаны, получили ли Джилас и Стефанович указ из Вашингтона «качать» ситуацию перед общими выборами, которые пройдут в Сербии 3 апреля 2020 года?

Петр Искендеров: На мой взгляд, взаимосвязь тут присутствует. Учитывая, что в Сербии фактически началась предвыборная кампания и,  несмотря на коронавирусные ограничения она продолжается, действительно, можно сделать вывод, что антивучичевская оппозиция делает ставку на поддержку Запада. Причем, не столько со стороны ЕС, сколько со стороны США.

Дело в том, что, несмотря на все давление со стороны Брюсселя и Вашингтона на Вучича, чтобы тот признал независимость Косово и присоединился к антироссийским санкциям, президент Сербии от этого категорически отказывается.

И сейчас водораздел в Сербии, как это было неоднократно в новейшей истории, проходит между политиками, которые ориентируются на Запад, и нынешней правящей коалицией во главе с президентом Вучичем, которая старается проводить многовекторную внешнюю политику, и в ее рамках активно развивать отношения с Россией.

Действительно в ближайшее время можно ожидать различных провокаций, вброса компрометирующих материалов с тем, чтобы повлиять на рейтинг Александра Вучича и его сторонников, который, несмотря на все социальные и экономические проблемы страны, остается высоким.

Кроме того Вучич понимает, что многие вопросы, которые сегодня стоят перед Сербией, должны решаться с участием России. Это не только неурегулированный статус Косово, это и, прежде всего, энергетические проблемы, поскольку он хорошо понимает, что в условиях нынешнего энергетического кризиса в ЕС, связанного с сокращением поставок от традиционных поставщиков, с ростом цен на газ, именно Россия может стать гарантом энергетической безопасности Сербии, гарантом сохранения текущих цен на газ и топливо для населения страны. И успешные взаимоотношения с Россией в этой сфере напрямую влияют на рейтинг самого Вучича на предстоящих выборах.

Поэтому энергетический вопрос будет основным на предстоящей встрече Александра Вучича с Владимиром Путиным (запланирован на 25 ноября – ред.), и есть все основания предполагать, что обе стороны – Россия и Сербия, в конечном итоге придут к взаимовыгодному компромиссу.

И в этих условиях антивучичевской оппозиции сложно предъявить какие-либо аргументы против действующей власти. Вплоть до настоящего времени эта оппозиция пыталась обвинить Вучича в сдаче Косово, в том, что он готовит соглашение о разделе Косово, но, поскольку ничего такого не произошло, очевидно, что будут выбраны какие-то другие методы, в том числе и методы организации уличных протестов, чтобы переломить на свою сторону внутриполитическую ситуацию, поскольку на сегодняшний день шансы Александра Вучича и предвыборной коалиции выглядят намного выше, чем у оппозиции.

Провокация с муралом поставила президента Сербии в довольно щекотливую ситуацию. С одной стороны, западники обвинили его в поддержке «военного преступника», в чем их поддержали депутаты Европарламента, с другой, чтобы не провоцировать очередную атаку со стороны Запада, Вучич сказал, что «полиция защищала не мурал, а порядок и безопасность», после чего на него накинулись не понимающие, что такое дипломатия и страна в кольце стран НАТО и ЕС, ультрапатриоты.

Как вы считаете, возможна ли в Сербии ситуация, аналогичная 2000 году, когда прозападные либералы и ультра-патриоты объединятся, чтобы свергнуть власть? Тогда у них получилось, но выиграл от этого только Запад.

Ситуация сейчас принципиально отличается от той, что была накануне «Бульдозерной революции», когда свергали Милошевича. Сейчас, все-таки, между либералами и патриотами существуют ключевые расхождения, прежде всего, по внешнеполитическим вопросам, поэтому им прийти к общему соглашению и сформировать единый оппозиционный блок вряд ли удастся.

Да и Вучич сейчас находится в совершенно иной ситуации, чем Милошевич. Сербия не под санкциями, не во внешнеполитической изоляции.

Ваша оценка того, что кандидатом в президенты Сербии от прозападных с большой степенью сил может стать Здравко Понош, начальник сербского Генштаба при прозападном президенте Борисе Тадиче, выпускник Вест-Пойнта и курсов НАТО в Женеве? Насколько этот человек опасен для суверенитета Сербии?

Вряд ли он опасен. Он, очевидно, не является самостоятельной фигурой, и периодическое обострение между гражданскими и военными властями – в сербской политической традиции. Но, как показывает история, все-таки в Сербии военные не пользуются такой поддержкой общества, как в определенных странах, например, Латинской Америки или Северной Африки.

Вероятность того, что к власти придет отставной военный, тем более, чья роль в предыдущих событиях и его взгляды являются весьма сомнительными, невелика. Это не та фигура, которая сможет объединить оппозиционный лагерь, и не та фигура, которую поддержит сербское общество.

Сербское общество традиционно настроено весьма критически к тем лицам, которые вышли из военных кругов. Да, граждане могут поддерживать Ратко Младича, военных, которые участвовали в конфликте на территории бывшей Югославии, но проголосовать в своей собственной стране за бывшего военного, который, тем более, может быть тесно связан с определенными западными военными структурами, – это маловероятно.

Ваша оценка направления Байденом пятерки дипломатов-«ястребов»,  еще при Клинтоне участвовавших в расчленении Югославии, на ведущие посты по региону?  В частности Кристофера Хилла – послом США в Сербии?

Это подтверждение как раз преемственности политики времен предыдущих демократических администраций, поскольку Байден здесь не является определяющей фигурой, к власти вернулась как раз та команда, которая продавливала независимость Косово, которая проводила гораздо более антисербскую политику, чем сменившие ее республиканцы.

При Трампе, как мы помним, лидеров Сербии и Косово сажали за стол переговоров, чтобы они заключили хотя бы торгово-экономические соглашения, ситуация в регионе на какой-то момент стабилизировалась. Но сейчас США возвращаются к политике давления на сербов, политике, которая делает из сербов врагов, так что это все закономерно. Очевидно Байденом, его ближайшим окружением, которое занималось и занимается Балканами, сделана ставка на смещение Вучича, как, скажем так, пророссийского политика, и политика который отказывается признать независимость Косово.

Но такая стратегия, на мой взгляд, будет встречать адекватную реакцию в Сербии, и вряд ли те кандидаты, и те политики, которые заручатся поддержкой Байдена, будут поддержаны самими сербами.