Бывший аналитик ЦРУ и автор огромной по обьему программной статьи в американском тинк-танк Foreign Affairs Питер Шредер невероятно «оптимистичен»: «Путин никогда не сдастся на Украине. Запад не может изменить его расчеты — он может только ждать, пока он уйдет», пишет он, рассуждая о перспективах нынешнего противостояния Москвы и западных столиц на украинском плацдарме.
«Спустя два с половиной года после вторжения России на Украину стратегия США по прекращению войны остается прежней: наложить на Россию достаточно издержек, чтобы ее президент Владимир Путин решил, что у него нет иного выбора, кроме как остановить конфликт. В попытке изменить свои расчеты затрат и выгод Вашингтон попытался найти золотую середину между поддержкой Украины и наказанием России, с одной стороны, и снижением рисков эскалации, с другой. Каким бы рациональным ни казался этот подход, он основывается на ошибочном предположении: что мнение Путина можно изменить», – считает Шредер.
Путин взял на себя личную ответственность за достижение этого результата и, вероятно, считает, что это стоит почти любой цены. Попытки заставить Путина сдаться — бесплодное занятие, которое просто тратит жизни и ресурсы, уверен автор колонки.
Поэтому, развивает свою мысль Шредер, пока Путин жив и при власти в России, никакие санкции, потери солдат и международное давление его не остановят.
«Украина должна либо наголову размозжить армию России на поле боя так, что о продолжении войны Путиным не могла бы идти речь даже теоретически, либо заморозить конфликт и ждать смерти диктатора. Так как эта война сугубо личная причуда Путина, то с будущими руководителями России будет договориться гораздо легче», – прогнозирует аналитик.
Реклама
Впрочем, судя по тональности дальнейшего текста, именно в быстрый военный способ победы над РФ автор не верит. Сейчас, утверждает Шредер, есть только один жизнеспособный вариант прекращения войны на Украине на условиях, приемлемых для Запада и Киева: «переждать Путина».
При таком подходе Соединенные Штаты будут удерживать оборону на Украине и сохранять санкции против России, минимизируя уровень боевых действий и объем затрачиваемых ресурсов до тех пор, пока Путин не умрет или иным образом не покинет свой пост. Только тогда появится шанс на прочный мир на Украине, уверен бывший аналитик ЦРУ.
У Кремля есть десятилетия опыта формирования внутренних нарративов для поддержки Путина, продолжает он свою мысль. Он мог бы легко объявить о победе на Украине и запустить сопутствующую информационную кампанию, чтобы оправдать свой разворот. Но захочет ли он когда-нибудь это сделать?
«Американские политики в основном ответили на этот вопрос утвердительно, утверждая, что при достаточном давлении его можно заставить вывести войска из Украины или, по крайней мере, договориться о прекращении огня. Чтобы изменить его расчеты, Вашингтон и его союзники ввели масштабные экономические санкции против России , предоставив Украине военную технику и разведывательную поддержку, и изолировали Москву на мировой арене.
В основе этой политики лежит убеждение, что Путин по сути своей оппортунист. Он прощупывает почву, и когда обнаруживает слабость, он продвигается вперед, но когда он сталкивается с силой, он отступает. Согласно этой точке зрения, нападение Путина на Украину было обусловлено как его имперскими амбициями, так и его восприятием слабости на Западе и в Украине. По словам президента Джо Байдена, у Путина «малодушная жажда земли и власти», и он ожидал, что после вторжения российских войск на Украину «НАТО расколется и разделится». Если это диагноз, то правильным рецептом будет продемонстрировать силу и стойкость. Поднимите стоимость войны достаточно высоко, и он в конечном итоге придет к выводу, что его оппортунизм не окупается», – так описывает автор подходы американских эоит к модерированию украинского конфликта.
Но Путин не оппортунист, по крайней мере, на Украине, – оппонирует этим настроениям Шредер. И иллюстрирует свой вывод общеизвестными примерами.
«Его самые заметные международные шаги были не столько оппортунистическими уловками для получения преимущества, сколько превентивными усилиями по предотвращению предполагаемых потерь или ответными мерами на предполагаемые провокации. Военные действия России в Грузии в 2008 году были как ответом на нападение этой страны на сепаратистский регион Южная Осетия, так и попыткой избежать потери контроля над территорией, которую она считала точкой давления, способной помешать интеграции Грузии с Западом. Когда Путин захватил Крым в 2014 году, он беспокоился о потере российской военно-морской базы там. Когда он вмешался в Сирию в 2015 году, он беспокоился о свержении Башара Асада, дружественного России лидера. А когда он вмешался в президентские выборы в США в 2016 году, он отреагировал на то, что он считал попытками США подорвать его позиции в России, а именно на публичную критику Соединенными Штатами выборов в России в 2011–2012 годах и разоблачение «Панамских документов» тайных финансовых сделок его приспешников весной 2016 года», – пишет автор.
Если Путиным на Украине движет оппортунизм — если гамбит является продуктом его имперской алчности получить российский контроль над страной всякий раз, когда представится такая возможность, — то его решительно неоппортунистический подход к Украине с 2014 по 2021 год нуждается в объяснении, утверждает Шредер.
«После захвата Крыма Россией в марте и апреле 2014 года украинское правительство было в смятении. Однако вместо того, чтобы действовать агрессивно, чтобы захватить дополнительную территорию, Путин решил начать мелкомасштабное повстанческое движение на востоке Украины, которое можно было бы использовать в качестве разменной монеты для ограничения внешнеполитических возможностей Киева. В сентябре 2014 года, после того как российские войска нанесли сокрушительное поражение украинским войскам в городе Иловайск, Москва, вероятно, могла бы продвинуться дальше вдоль побережья Азовского моря, создав сухопутный коридор из Крыма в Россию. Однако вместо этого Путин выбрал политическое урегулирование, согласившись на Минский протокол», – указывает аналитик.
Даже после вступления в должность президента США Дональда Трампа , когда стало ясно, что Вашингтон не склонен помогать Киеву, Путин все еще воздерживался от начала более масштабной военной атаки или от любых других попыток расширить российское влияние на Украине. Такие упущенные возможности плохо сочетаются с представлением о Путине как об оппортунисте, делает вывод Шредер.
Питер Шредер уверен, что вопреки распространенным стереотипам, политика Путина в отношении Украины – это не просто проверка Запада на слабость. По его словам, Кремль считает, что у него есть «стратегическая необходимость не допустить превращения Украины в бастион, который может использовать Запад для угрозы России».
«По мнению Путина, Украина превращалась в антироссийское государство, которое, если его не остановить, могло бы быть использовано Западом для подрыва внутренней сплоченности России и размещения сил НАТО , которые угрожали бы самой России. На каком-то уровне официальные лица США, похоже, понимают это. Как сказала Эврил Хейнс, директор национальной разведки, «Он видел, как Украина неумолимо движется к Западу и к НАТО и от России»., – указывает он.
То, что война настолько не соответствует обычному крайне осторожному поведению Путина, никогда не стремившегося рисковать без крайней нужды, говорит о том, что он принял стратегическое решение относительно Украины, от которого он не желает отступать, считает американский аналитик.
«Его решение отправить большую часть российской армии в Украину в 2022 году, а затем мобилизовать больше сил, когда его первоначальная атака провалится, показывает, что он считает войну слишком важной, чтобы потерпеть неудачу. И несмотря на все издержки своего решения о вторжении, Путин, вероятно, считает, что издержки бездействия были бы выше, а именно, что Россия не смогла бы предотвратить возникновение Украины, ориентированной на Запад, которая могла бы послужить плацдармом для «цветной революции» против самой России. Если Путин не добьется успеха сейчас, считает он, Россия обречена понести те же издержки. Учитывая, что именно так Путин, вероятно, взвешивает сценарии перед собой, западное давление вряд ли приблизится к тому, чтобы заставить его изменить свое мнение и прекратить войну на условиях, приемлемых для Киева и Вашингтона», – резюмирует Шредер.
«Война может закончиться только одним из двух способов: либо Россия потеряет возможность ее продолжать, либо Путина не будет у власти», – указывает он.
Достижение первого результата, путем ухудшения возможностей России, нереально, уверен аналитик. Поскольку Путин привержен войне и может продолжать бросать солдат и ресурсы в бой, российские военные вряд ли потерпят крах.
Победа над Путиным на земле потребует значительного увеличения боеприпасов, но Соединенные Штаты только в 2025 году начнут увеличивать производство необходимых артиллерийских снарядов, и даже этого увеличения будет недостаточно для удовлетворения потребностей Украины на поле боя — не говоря уже о противовоздушной обороне, которую Украина могла бы использовать.
Украине также нужно будет продолжать отправлять солдат в бой, и хотя Запад может помочь в их подготовке, западные страны не готовы отправлять собственные войска. Усугубляя трудности, как показали более двух лет войны, более крупные наступления чрезвычайно сложны в условиях подготовленной обороны, особенно теперь, когда беспилотники и другие технологии наблюдения снижают элемент неожиданности для обеих сторон.
Остается второй путь к окончанию войны: уход Путина из Кремля. Попытка ускорить этот процесс может показаться привлекательной, но это непрактичная идея, предостерегает автор.
«На протяжении десятилетий Вашингтон не демонстрировал особых способностей к успешному манипулированию российской политикой; попытка сделать это сейчас будет означать торжество надежды над опытом. Более того, хотя Путин, вероятно, уже думает, что Соединенные Штаты намерены его вытеснить, если бы они действительно начали предпринимать шаги для этого, он, скорее всего, заметил бы перемены и расценил бы их как эскалацию. В ответ он может активизировать усилия России по посеянию хаоса в американском обществе», – указывает Шредер.
Учитывая эти риски, лучшим подходом для Вашингтона, по мнению автора статьи, будет играть в долгую игру и ждать, пока Путин уйдет.
«Возможно, он уйдет добровольно или его вытеснят; несомненно то, что в какой-то момент он умрет. Только когда он больше не будет у власти, может начаться настоящая работа по окончательному урегулированию войны на Украине», – резюмирует автор.
А до тех пор Вашингтон должен сосредоточиться на помощи Украине в удержании линии и предотвращении дальнейшего военного продвижения России, предлагает автор. По его мнению, Вашингтон должен продолжать навязывать Москве экономические и дипломатические издержки, но не ожидать, что они будут иметь большой эффект; главная цель такого давления — послать правильный сигнал союзникам США и сохранить точку опоры в резерве для постпутинской России, избегая при этом внутренней критики.
В то же время Вашингтон должен экономить свои ресурсы, расходуя их максимально эффективно и убеждая Киев избегать крупных, расточительных наступлений. Даже успешные наступления Киева на сегодняшний день — включая внезапную атаку на российскую Курскую область в прошлом месяце — оказали мало влияния на общий ход конфликта. Это остается войной на истощение без каких-либо признаков грядущего прорыва для Украины, отмечает автор.
Когда наступление на Курской дуге затихнет и Киеву удастся остановить продвижение России в Донецке, Вашингтону также следует поддержать прекращение огня, которое остановит боевые действия, настаивает автор статьи.
“Хотя Путин, конечно, может нарушить любое соглашение, выгоды от прекращения огня перевешивают риски. Прекращение огня позволило бы Украине укрепить оборону и подготовить больше солдат, а Запад мог бы подстраховаться, продолжив поставлять стране оружие. Самое главное, прекращение огня предотвратит гибель большего количества солдат и мирных жителей в войне, которая не имеет реалистичного конца, пока не уйдет Путин.
Однако, когда Путин уйдет, Вашингтон должен быть готов с планом — таким, который не только разрешит войну между Украиной и Россией, но и создаст позитивную основу для европейской безопасности, которая ослабит военную напряженность, снизит риск конфликта и предложит видение, в которое смогут поверить новые российские лидеры в Москве. Это потребует смелого лидерства, напористой дипломатии и готовности к компромиссу — в Москве, Киеве, Брюсселе и Вашингтоне, считает Шредер.
«Это, безусловно, политически неприятный подход. Но это единственный реалистичный вариант», – настаивает бывший аналитик ЦРУ.
Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы TikTok и YouTube.