О чем умолчал Лукашенко в своем интервью «Эху Москвы»

Несмотря на хоть и со скрипом, но продвигающиеся переговоры по углубленной интеграции, отношения между Белоруссией и Россией сейчас накалены до предела. Об этом можно судить по вчерашнему крайне эмоциональному интервью Александра Лукашенко главреду радиостанции «Эхо Москвы» Алексею Венедиктову.

Основной темой был суверенитет, которым Лукашенко делиться не намерен. Вокруг этого крутилось не меньше половины двухчасового интервью. «Беларусь и Россия – два независимых государства и интеграция не умаляет суверенитет ни одной из стран. Делиться им никто не намерен», – этой цитатой можно выразить его позицию.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Но давайте разберемся. Полностью расставаться с суверенитетом и входить в состав России шестью областями и городом федерального значения Минском белорусам никто не предлагает. А любой значимый международный договор или институт, без которых мировая политика превратилась бы во всеобщий бардак – это как раз «делиться суверенитетом». Мы добровольно отдали множество суверенных прав – от производства бактериологического оружия до введения аутентичных вершков и саженей вместо стандартного метра. И никто против этого не протестует. Так безопасней, выгодней и, наконец, просто удобней. На этом построен современный мир.

То же самое с интеграцией. Любой интеграционный проект – это всегда добровольное ограничение суверенных прав общими правилами. А общие правила – это и общие наднациональные структуры, которые обеспечивают их выполнение. Чем более тесная интеграция – тем больше вопросов нужно согласовывать и контролировать и тем больше прав передается этим наднациональным структурам.

Поэтому, говоря об интеграции, нужно говорить не о суверенитете, а об интересах. В свое время европейские государства щедро поделились своим суверенитетом, создав Евросоюз. У них есть общий парламент, общее правительство (Еврокомиссия), общий центробанк, общая внешняя, миграционная, визовая, аграрная и еще много какая политика. И эти европейские страны, особенно те, что победнее, особо не сокрушаются по поводу потерянного суверенитета. Им эта интеграция просто необходима для дальнейшего функционирования. Как и Белоруссии интеграция с Россией.

К 2019 году белорусско-российская интеграция зашла в тупик. Многие механизмы не работают, согласованной политики нет. Например, белорусская сторона вполне может при отсутствии границы с Россией в одностороннем порядке кардинально изменить визовую политику, распахнув границы для граждан более 70 государств, а потом возмущаться тем что Россия вводит паспортный контроль.

При наличии российских санкций против Украины, белорусы спокойно перепродают украинцам российский уголь, не имея ни одной собственной угольной шахты. Да что говорить, партнер по Союзному государству более пяти лет не признает территориальную целостность России в существующих границах.

Все это нужно было как-то решать. Интеграция должна быть четкой устойчивой системой с отлаженными механизмами принятия решений, их исполнения и контроля. Только тогда она будет работать, а не строиться по принципу «тут играем, тут не играем, а тут рыбу заворачиваем». Этого понимания мы в интервью Лукашенко не услышали.

Интеграция должна быть взаимовыгодной. В интервью Лукашенко пытался на этом сыграть, вспомнил об отрицательном для Белоруссии внешнеторговом сальдо с Россией, вспомнив о разногласиях между США и Китаем. Но природа нашего сальдо совершенно иная. Без него невозможно положительное сальдо Белоруссии с остальным миром. С одной стороны, республика исторически развивалась как «сборочный цех СССР», а с другой – нефть, которая перерабатывается и с выгодой перепродается, тот же уголь, перепродаваемый белорусскими олигархами на Украину.

В принципе, если Лукашенко не нравится интеграция – у него всегда есть вариант гордо развернуться и выстраивать отношения с Россией на общих основаниях, как какая-нибудь Польша или Литва. Правда белорусская экономика после такого разворота долго не протянет.

Какова была реакция белорусов. Официоз, как ему и полагается, давал сухую информацию с минимальными комментариями, упирая на суверенитет. Провластные эксперты в соцсетях и телеграмм-каналах позволяли себе больше. Так, философ Петр Петровский сказал, что президент таким образом «вскрывает гнойники постсоветского и не только пространства и обсуждает их в публичном поле», и предъявил массу претензий к России, которую обвинил и в срыве интеграции. Оппозиция реагировала неоднозначно – часть злорадствовала, часть критиковала Лукашенко за то, что в принципе от интеграции он так и не отказался. Что касается пророссийской части общества – для нее это было еще одним шагом к разочарованию своим президентом. Вероятно, таких сейчас большинство, но их голоса почти не слышны – не каждый хочет подставлять себя под критику за «сдачу суверенитета», становясь объектом совместной травли официоза и змагаров.

Собственно, ничего особенно нового в этом интервью не было. Все это уже в той или иной форме говорилось. Просто в этот раз все было более резким и концентрированным и адресовано, в первую очередь, российской аудитории.

Единственное неожиданное заявление – то, что в гаранты независимости Белоруссии был записан Запад. Вот только, какие бы реверансы в западном направлении не делались, там точно никто не захочет ввязываться в мировую войну ради Лукашенко.