В субботу, 3 апреля, 103 отставных адмирала турецких ВМС опубликовали открытое письмо, в котором осуждают правящую партию «Справедливости и развития» в исламизации страны и призывают «не вести дискуссии» о конвенции Монтрё.
«Конвенция Монтрё — основной документ безопасности причерноморских стран и конвенция, которая делает Черное море морем мира. Эта конвенция дает право Турции не вступать без её желания в войну на стороне одной из воюющих сторон, это позволило ей сохранить нейтралитет во Второй мировой войне», — подчёркивают авторы обращения.
Конвенция Монтрё, действующая с 9 ноября 1936 года, закрепившая суверенитет Турции над проливами, гарантирует свободу прохода через проливы за торговыми и рыболовными судами как в мирное, так и в военное время, но строго регламентирует правила прохода для военных кораблей черноморских и нечерноморских государств. «Свои», черноморские, могут проводить любые корабли в мирное время, тогда как для боевых кораблей извне ограничен класс, тоннаж и время пребывания в Черном море. Ограничения касаются также судов с гуманитарной помощью, принадлежащих нечерноморским государствам.
Отставные турецкие адмиралы выражают беспокойство, что будущий канал «Стамбул» сделает из Чёрного моря проходной двор для военных кораблей извне, подорвав стабильность региона.
Реклама
Официальная Анкара назвала открытое письмо отставных адмиралов «предательским», главный пиарщик президента Турции Фахреттин Алтун сравнил подписантов со «снятыми с доски пешками иностранных держав» и «пятой колонной», а вице-президент Фуат Октай назвал флотоводцев-пенсионеров «любителями военных переговоров».
Как сообщает информационное агентство Anadolu, к «делу адмиралов» подключилась турецкая генпрокуратура. Начались задержания. В минувшее воскресенье задержано 10 человек и выдано ещё 14 ордеров на арест оппозиционных адмиралов. Четверых найти не удалось, так что генпрокуратура выступила в СМИ, предлагая скрывающимся сдаться полиции. Подписавших открытое письмо отставных военных обвиняют в сговоре с целью нарушения конституционного порядка и подрыва безопасности государства.
Следует напомнить, что с 1969 года, когда к конвенции Монтрё присоединился Кипр, её участниками были: СССР, Югославия, Болгария, Греция, Румыния, Турция, Австралия, Великобритания, Франция и Япония.
После 1991 года Россия стала участником конвенции как правопреемница СССР, а вот отколовшиеся Украина и Грузия не являются сторонами соглашения.
США, как всегда, остаются при своём мнении, сводящимся к тому, что US Navy должны иметь право беспрепятственного прохода куда угодно – будь то Чёрное море или озеро Байкал.
Тем не менее, игнорировать положения конвенции, не вляпавшись в крупный военно-политический скандал, США не могли, в связи с чем были вынуждены, морщась и кривясь, соблюдать чужие правила.
Однако теперь в США открыто потирают руки. Среди соседей Турции, вроде Греции и Кипра, создание искусственного пролива на окраине Стамбула вызывает массу дурных предчувствий, как, впрочем, у государств, прекрасно осознающих последствия турецкой экспансии.
Что касается Эрдогана, то сей государственный муж излучает непреклонность и заявляет, что канал «Стамбул» обязательно будет прорыт, делая одновременно успокоительные заявления, будто строительство канала носит сугубо коммерческий интерес, с целью «разгрузки» судоходства в проливе Босфор, а также прохода по нему «экологически неблагополучных» судов, вроде нефтеналивных танкеров.
Ряд наблюдателей не очень этому верят, поскольку в сетевых архивах легко находятся заявления Эрдогана, неоднократно ставившего под сомнение легитимность Лозаннского договора, продолжением которого стала конвенция Монтрё. Президент Турции, по его словам, пока не готов к выходу из соглашения по проливам и региональному статусу Чёрного моря, однако он же во всеуслышание сообщает, что Турцию не устраивают некоторые положения конвенции, в связи с чем будет изменена конституция государства.
Пока Турция обсуждает юридические поправки, она же де-факто уже нарушает ряд положений конвенции Монтрё, мешая проходу конвенционных судов.
Например, на фоне российско-турецкого кризиса 2015 – 2016 годов, связанного со сбитым турками в Сирии российским фронтовым бомбардировщиком Су-24, турецкая сторона неоднократно задерживала в своих портах и проливах российские суда под предлогом различных формальных нарушений. И даже после потепления отношений Турция время от времени ограничивает право на свободное прохождение судов, объясняя свои действия экологической обстановкой в районе проливов.
Так, феврале 2019 года отмечались серьёзные проволочки с разрешениями на проход черноморских проливов нефтеналивных танкеров, следующих из Новороссийска в порты Евросоюза и обратно. Причинами задержки Анкара назвала «неблагоприятные погодные условия».
Скандал с арестами адмиралов-кемалистов, несогласных с исламизацией и изменением конституции Турции, растёт и ширится. Многие наблюдатели предсказывают дестабилизацию черноморского региона вместе с вводом в строй «канала имени Эрдогана». Называются последствия в виде выхода Турции из конвенции Монтрё и использование «неконвенционного» канала в качестве инструмента для экономического шантажа и потепления отношений с американцами.
Для понимания проблемы следует получить ответы на два главных вопроса: будет ли вообще построен канал «Стамбул», и действительно ли готова Турция к выходу из конвенции Монтрё.
С первым вопросом дела обстоят мутно. План строительства канала находится на стадии общественного обсуждения, и неизвестно сколько ещё будет обсуждаться. Как такового, проекта нет даже на бумаге, зато вовсю полыхают коррупционные скандалы, связанные со скупкой земель, отводимых под строительство, соратниками Эрдогана. Вполне вероятно, что проект на ранней стадии может погубить жадность заинтересованных лиц и организаций, чему имеется масса исторических подтверждений.
К примеру, царское правительство, задумавшее строительство метрополитенов в Москве и Петербурге, столкнулось с проблемой выплат астрономических отступных землевладельцам. Схватившись за головы от полученных цифр, чиновники быстренько затолкали проект в долгий ящик. Метрополитены в столицах, как мы знаем, были реализованы, но при другом строе и других экономических отношениях.
Само по себе строительство 150 км канала – занятие дорогостоящее и небыстрое, что даёт время подготовиться к большинству вполне представимых неприятностей, если опасения оправдаются, и проект станет не только коммерческим и экологическим.
С другой стороны, желание Турции изменить ряд положений конвенции Монтрё – перспектива куда более реальная, чем строительство пока ещё иллюзорного канала на окраине Стамбула.
Дело в том, что конвенция Монтрё, подписанная в 1936 году, была рассчитана на 20-летний срок действия, но продлевалась автоматически, поскольку ни одна из сторон не изъявила желания её расторгнуть.
Примечательно, что Турция осталась верна духу и букве подписанного закона даже в годы холодной войны, ограничивая проход через проливы американских боевых кораблей к вящему недовольству «мирового гегемона».
По сути, введённые в строй канал «Стамбул» не может стать убийцей конвенции Монтрё, поскольку ему не под силу изменить статус Чёрного моря, как регионального. Допустим, Турция, под видом неблагоприятных погодных условий или ещё какого-либо форс-мажора, даст добро на проход в Чёрное море натовских кораблей по новому каналу. И что? Действующие ограничения всё едино остаются в силе, поскольку они установлены не одной только Турцией.
С другой стороны, полностью отказаться от выполнения конвенции Турция тоже не может, ибо это повлечёт за собой ряд непредсказуемых последствий, если не сказать, хаос в судоходстве через проливы.
Интересно, что тему скорого выхода (как только будет построен канал «Стамбул») из конвенции Монтрё активно педалирует бывший «постпред в АРК» Бориска Бабин, развивая перед оторопевшей публикой неприятности для России, которые ещё не случились. Дескать, конвенция была нужна Турции, пока она была слаба. Теперь Турция сильна, так что все договоры – в топку!
Рассорившаяся с союзниками по НАТО и США, Турция не так уж и сильна. Сильны её экспансионистские амбиции, а вот дела в экономике и геополитике обстоят далеко не блестяще. В частности, турецкая лира является одним из мировых лидеров по темпам обесценивания, а в Средиземноморье уже наметился военный альянс по противодействию турецкой экспансии.
Скорее всего, Турция действительно будет стремиться к отказу от ряда невыгодных для неё пунктов договора.
Согласно конвенции, инициатива по изменению одного или нескольких её положений может исходить только от подписавших документ государств. Решение о соответствующем пересмотре должно приниматься в большинстве случаев единогласно путем созыва при необходимости специальной Конференции (один раз в пять лет, ближайшая должна состояться до конца 2021 года). Некоторые же поправки, касающиеся суммарного тоннажа военных кораблей и судов нечерноморских государств, одновременно находящихся в состоянии транзита через проливы (ст. 14) или непосредственно в Черном море (ст. 18), могут быть приняты при согласии «3/4 договаривающихся сторон», включая 3/4 причерноморских государств, в том числе Турцию.
Из чего следует, что статус Чёрного моря, как раньше, так и теперь, зависит от всех причерноморских стран, а не от одной только Турции и правящего ею Эрдогана.
С 2014 года в связи с военно-политическим кризисом на Украине и обострением российско-американских отношений США и их союзники по НАТО стремятся усилить свое военное присутствие в зоне Чёрного моря. Как следствие, значительно увеличилось число заходов военных кораблей стран альянса (главным образом, американских ВМС) в Черное море.
Одновременно возросло количество учений при участии черноморских государств – членов НАТО, а также Украины и Грузии, в ходе которых отрабатываются вопросы слаженности оперативных соединений и групп ВМС многонационального состава и различного целевого назначения, а также их развертывания в зонах повышенного внимания. Исходя из доктрины всемерного сдерживания России, лучше всего отражённого девизом «Загоним русского медведя обратно в берлогу», в альянсе изучается возможность пересмотра отдельных положений конвенции Монтрё, в частности снятия ограничений на водоизмещение военных кораблей, проходящих через Босфор и Дарданеллы, а также продления сроков их пребывания в Чёрном море. Это позволило бы повысить оперативность развертывания формирований ВМС НАТО на юго-восточном фланге блока и обеспечить наращивание военно-морской группировки непосредственно у южного фланга России.
Было бы полезно узнать, какие именно пункты конвенции не устраивают Эрдогана, поскольку именно они позволяют определить, на какие именно плюшки в Чёрном море могут рассчитывать ВМС США и НАТО.
Если Эрдоган не дурак (а он явно не дурак), он должен понимать, что изменение конституции и положений конвенции Монтрё играет не столько на руку Турции, сколько США и их союзников, потихоньку сколачивающих антитурецкий блок в Средиземноморье и на юге – поддерживая курдов в Ираке и Сирии. Перемудрив, Эрдоган получает американских «доброжелателей» ещё и с севера – на Чёрном море. Вместе с Россией.
Практика показывает, что Турция – сложный сосед, а Эрдоган – крайне непростой партнёр. Непростой – не значит недоговороспособный. Силами российской дипломатии и ВКС удаётся сдерживать эрдогановских «прокси» в Сирии зачастую руками самого Эрдогана, а маленькую победоносную войну в Карабахе обернуть недопобедой альянса Баку – Анкара. Военными поставками комплексов С-400 удалось расколоть единство НАТО.
Следовательно, надо и дальше играть на противоречиях Турции с НАТО и её ближайшими соседями – Болгарией и Румынией. Тем более, что сближения Турции и США в обозримом будущем не предвидится: отказ американцев от выдачи проповедника-диссидента Гюлена является непреодолимой преградой для начала «оттепели».
Для России главное – сохранить нынешний статус Чёрного моря, а если гражданину султану приспичило копать канал, сажать под арест своих генералов и адмиралов, то это его личное дело. Чем бы дитя не тешилось…
Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы TikTok и YouTube.