«Невидимое видим, неслышимое слышим». Как поживает российская радиоразведка

В отличие от службы радиоэлектронной борьбы, которая отмечает свой профессиональный праздник 15 апреля, радиоразведка ГРУ собственного праздничного дня не имеет, но неофициально отмечает его 20 марта.

Именно 20 (7 по старому стилю) марта 1904 года приказом адмирала Степана Осиповича Макарова был издан приказ, предписывающий флотским радистам перехватывать неприятельские радиограммы и определять направление их источника.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Примечательно, что адмирал Макаров, известный своими новаторскими идеями, отдал приказ вести радиоразведку сразу же по прибытию в Порт-Артур на должность командующего Тихоокеанским флотом.

Русский флотский радист, 1904 – 1905 годы.

Распоряжение вышло как нельзя вовремя: русско-японской война была в самом разгаре, и радистам Тихоокеанского флота предстояло перехватывать сообщения радистов японского императорского флота, осаждавшего русскую крепость Порт-Артур.

Исторический документ за подписью адмирала С.О. Макарова хранится в Российском государственном архиве ВМФ и является образчиком того, как следует грамотно и чётко ставить важные для обороны страны задачи.

Итак, приказ № 27 от 7 марта (по старому стилю) 1904 года, рейд Порт-Артура, гриф «Секретно».

«Принять к руководству следующее:

1. Беспроволочный телеграф обнаруживает присутствие, а поэтому теперь же поставить телеграфирование это под контроль и не допускать никаких отправительных депеш или отдельных знаков без разрешения командира, а в эскадре – флагмана. Допускается на рейдах, в спокойное время, поверка с 8 до 8.30 утра.
2. Приемная часть телеграфа должна быть все время замкнута так, чтобы можно было следить за депешами, и если будет чувствоваться неприятельская депеша, то тотчас же доложить командиру и определить, по возможности заслоняя приемный провод, приблизительно направление на неприятеля и доложить об этом.
3. При определении направления можно пользоваться, поворачивая свое судно и заслоняя своим рангоутом приемный провод, причем по отчетливости можно судить иногда о направлении на неприятеля. Минным офицерам предлагается произвести в этом направлении всякие опыты.
4. Неприятельские телеграммы следует все записывать, и затем командир должен принять меры, чтобы распознать вызов старшего, ответный знак, а если можно, то и смысл депеши.

Для способных молодых офицеров тут целая интересная область.

Вице-адмирал С. Макаров.

Для руководства прилагается японская телеграфная азбука».

Как можно понять из документа, адмирал Макаров распорядился не только прослушивать и пеленговать радиообмен японских кораблей, но вводить режим радиомолчания по необходимости на русских кораблях.

Весьма характерно, что С.О. Макаров постарался зажечь своей идеей молодых офицеров, чтобы вызвать у них живой интерес, идущий на пользу новому делу.

Именно стараниями адмирала Макарова русский флот обзавёлся таким важным техническим новшеством, как радиосвязь. Не следует забывать, что выдающийся флотоводец Макаров покровительствовал русскому изобретателю радио Александру Степановичу Попову, и первая радиограмма, переданная с финского острова Кутсало (чем, кстати, финны до сих пор очень гордятся и считают именно Попова «отцом радио»), была адресована ледоколу «Ермак» (ещё одному детищу Макарова), занятому спасательными работами в районе острова Готланд.

Не удивительно, что именно в молодых морских офицерах видел деятельный Степан Осипович проводников и творческих исполнителей своих передовых идей.

Изобретатель радио А. Попов (стоит второй справа) среди слушателей кронштадтских Минных классов, конец XIX века.

Следует отдать должное предусмотрительности адмирала Макарова и его подчиненных: к расшифровке японских радиограмм в авральном темпе привлекли знатоков японского языка, в первую очередь студентов Восточного института, в то время действовавшего во Владивостоке. Так, при штабе эскадры в Порт-Артуре работал студент-четверокурсник японско-китайского отделения Евгений Лебедев, которого откомандировали туда из штаба Маньчжурской армии по требованию вице-адмирала Степана Макарова. И не просто в качестве вольнонаемного работника, а с окладом и «с включением в списки офицеров флота в Тихом океане»! Такой же статус имели и еще три студента из Восточного института: переводчик с японского Анатолий Занковский, переводчик с корейского Георгий Ящинский и переводчик с китайского Петр Сивяков.

По сути, русский флот один из первых получил в свои руки давнюю мечту всех военных моряков мира: быть информированными о предстоящих действиях противника. В течение нескольких суток после подписания приказа № 27 на радиофицированных кораблях и вспомогательных судах Тихоокеанской эскадры были организованы радиовахты. На радиостанции у Золотой горы в окрестностях Порт-Артура был организован пост радиоразведки.

Результаты появились незамедлительно: командование русской эскадрой получило важные дополнительные данные о действиях японского флота. Активный радиообмен кораблей противника подсказывал, что японцы готовятся к боевым действиям. Перехват и расшифровка радиообмена говорили – к каким именно. Слежение за перемещением источников радиосигналов позволяло определять направление движения японских кораблей и принимать упреждающие меры.

Уже после гибели на японской мине броненосца «Петропавловск» вместе с командующим Тихоокеанским флотом адмиралом Макаровым, молодой русской радиоразведке удалось сорвать планы очередного вражеского штурма Порт-Артура.

9 апреля 1904 года морской походный штаб императорского наместника на Дальнем Востоке адмирала Евгения Алексеева известил штаб крепости: «Сегодня утром на эскадре были разобраны японские телеграммы, из которых можно предположить, что намечается новая атака».

15 апреля радиотелеграфисты броненосца «Полтава» перехватили и дешифровали телеграмму противника, подтверждавшую планы японского командования, и запланированная на 20 апреля операция по постановке мин была сорвана русским флотом.

Картина художника Ивана Сорокина, «Александр Попов демонстрирует адмиралу Степану Макарову первую в мире радиоустановку».

Сохранилось достаточно документов, которые характеризуют, насколько важной и полезной была работа первой в России службы радиоперехвата. К примеру, 11 апреля отряд русских крейсеров благополучно разошелся в тумане с эскадрой вице-адмирала Камимура, поскольку нашим морякам удалось перехватить, а переводчикам расшифровать одну из японских радиограмм.

Как говорилось в донесении об этом событии, «В 10 часов … по мегафону с «Громобоя» передали, что на приемном аппарате беспроволочного телеграфа получен был ряд знаков, схожих с японской азбукой, и согласно переводу их, сделанному плавающим на отряде в качестве переводчика японского языка студентом Восточного института Занковским, они означают приблизительно следующее:

«Густой туман препятствует передвижению, и передача сигналов затруднительна»… Я предполагаю, что в это время проходила эскадра адмирала Камимуры в каком-нибудь месте площади круга, обозначенного на приложенной карте».

В русско-японской войне Россия потерпела поражение, Порт-Артур пал, но первый опыт радиоразведки не пропал даром. Он был обобщён, проанализирован, систематизирован и получил дальнейшее развитие.

В частности, с конца 1911 года по середину 1912 года радиоразведка Балтийского флота была проделана масштабная работа, по наблюдению за работой корабельных и береговых радиостанций германского флота. Шёл сбор информации о том, как организована радиосвязь у немцев, а также анализировались технические характеристики немецкой аппаратуры.

Как писал бывший начальник советской радиоразведки ГРУ ГШ генерал-лейтенант Пётр Шмырёв, в августе 1914 года, в первые же дни войны, именно радиоразведка Балтийского флота определила местонахождение севшего на мель немецкого крейсера «Магдебург», что позволило русским кораблям уничтожить его.

По мнению генерала Шмырёва, эта операция была не просто разовой акцией, не каким-то случайным успехом, а результатом систематической работы.

Русская радиоразведка организационно интегрировалась в армейские структуры во время Первой мировой войны и курировалась по линии Генерального штаба, штаба Верховного Главнокомандующего и морского Генерального штаба. К началу 1916 года в сухопутных войсках было сформировано около 50 подразделений радиоразведки из расчета по четыре на каждый из пяти фронтов и по четыре на каждую из 14 армий.

Однако не следует забывать, что начало этой работе, давшей выдающиеся результаты во время Великой Отечественной войны и послевоенном противостоянии великих держав, было положено 20 марта 1904 года в Порт-Артуре.

После Октябрьской революции 1917 года власть и общественно-политический строй в России кардинально изменились. Возникла новая сила на службе Отечества – Красная Армия.

13 ноября 1918 года в составе Регистрационного управления (военной разведки РККА) было создано первое подразделение радиоразведки – приемно-контрольная станция в Серпухове.

В 1930-е годы радиоразведка оформилась в отдельный род войск: её части и подразделения вывели из состава войск связи и передали в Разведуправление Штаба РККА, где был организован отдел радиоразведки. Ему подчинялись отдельные радиодивизионы особого назначения (ОРД ОСНАЗ), ставшие в годы Великой Отечественной войны основной организационной единицей.

Накануне войны вышел приказ укомплектовать кадрами 16 радиодивизионов ОСНАЗ.

В ноябре 1942 года происходит новая реорганизация – в состав внутренних войск были переданы от ГРУ ГШ Красной Армии полевые управления специальной службы и радиостанции ОСНАЗ. Они были переформированы в отдельные дивизионы, центральную и отдельную радиостанции войск НКВД.

На вновь организованную структуру возлагались задачи разведки радиоэфира, осуществления радиоперехвата, шифрованного радиообмена, предварительной обработки этих данных из радиосетей и отдельных радиоточек.

За годы войны ОСНАЗ неоднократно добывал для советского командования ценные сведения, повлиявшие на ход битв за Москву и на Курской дуге.

Зимой 1945 года советской радиоразведке удалось вскрыть переброску в Венгрию 6-й танковой армии СС. В период с 18 по 25 февраля радиоразведкой был выявлен интенсивный радиообмен четырех штабов танковых дивизий противника, входивших в состав этой армии. Полученные данные радиоперехватов, дополненные другой развединформацией, позволили сделать вывод о готовящемся наступлении немцев в марте 1945 года в районе озера Балатон.

После окончания войны сфера деятельности радиоразведки значительно увеличилась – её начали вести не только с суши, но также с моря и с воздуха. С приходом в руководство советской военной разведки генерала Штеменко, в ГРУ стали проводить активные научно-технические исследования по поиску и прослушиванию источников, использующих УКВ и СВЧ диапазоны.

При Штеменко в ГРУ появилась служба слежения за ядерными испытаниями во главе с полковником (а затем генералом) А.И. Устименко (800 наблюдателей, аналитиков и собственный вычислительный центр), осуществлявшая тесное сотрудничество с советскими физиками-ядерщиками, включая академика И.В. Курчатова.

По отзывам работавших с Александром Ивановичем Устименко гражданских и военных специалистов, это был новатор, большой энтузиаст дела и крупный организатор новых методов радиоразведки, по масштабу сравнимый с «отцом ОСНАЗа» адмиралом Макаровым.

Интересно, что А.И. Устименко с группой советских специалистов был участником войны в Корее и радиотехническими методами собирал разведывательную информацию на американцев для северных корейцев.

В конце 50-х годов в рамках ОСНАЗ была организована масштабная сеть «Круг», объединившая в себе 12 комплексов стратегической радиоэлектронной разведки, расположенных по периметру СССР.

«Круг» работал более чем успешно, став буквально глазами и ушами советской военной разведки вплоть до конца СССР, пока не был разрушен в «святые девяностые» ельцинскими и «самостийными» младодемократами, убеждёнными, что в мире победивших мир-дружбы-жевачки все эти инструменты являются «пережитком совка».

«Золотой период» радиоразведки ОСНАЗ начался в 60-х годах, с назначением на должность начальника ГРУ генерала П.И. Ивашутина.

При его непосредственном участии были реализованы крупные комплексные программы развития перспективных направлений радиоэлектронной разведки – наземной, морской, воздушной и космической.

Из мирных применений радиоразведки были исследования прохождения радиоволн в ионосфере Земли и точное определение районов аварийной посадки космонавтов.

До последних дней жизни СССР отряды ОСНАЗ подчинялись Первому отделу радиоразведки Шестого управления ГРУ. Этот отдел руководил разведпунктами, входившими в военные округа и группы советских войск в Венгрии, ГДР, Польше и Чехословакии. Под руководством отдела радиоразведки ОСНАЗ выполнял функции перехвата сообщений из коммуникационных сетей стран НАТО.

Фиксировались и расшифровывались не только радиообмен между штабами и подразделениями натовцев, но и переговоры лётчиков, ракетчиков, спутниковая, открытые и закрытые каналы связи. По слухам, под колпаком ОСНАЗ находилась даже работа печатных устройств, вроде телетайпов и штабных электрических пишущих машинок.

Американцы регулярно жаловались, что ОСНАЗ ведёт техническую разведку прямо у них под носом – с территории советского, а затем и российского генконсульства в Сан-Франциско, откуда открывается чудесный вид на Кремниевую долину. По-видимому, этот факт стал решающим для администрации Донни Трампа, потребовавшей 31 августа 2017 года от российского правительства в 48 часов закрыть генконсульство.

Российское генконсульство в Сан-Франциско.

О достижениях российской радиоразведки известно немного. Главное, что она выжила после тяжёлого удара в «святые девяностые», окрепла и вышла на новый технологический виток.

В одном можно быть убеждённым: функции российского ОСНАЗ ГРУ остаются неизменными и служат делу защиты Российской Федерации от внешней угрозы.

На данный момент части ОСНАЗ ГРУ продолжает свою деятельность в целях защиты Российской Федерации от внешней угрозы.

Советская станция радиоэлектронной разведки «Лурдес» на Кубе.