«Крым и Севастополь – это Дикий Запад для русского бизнеса»

Глава московского Центра развития региональной политики Илья Гращенков является автором нашумевшего «кремлевского рейтинга губернаторов», опубликованного в апреле 2017 года. Недоброжелатели тогда уверяли, что рейтинг на самом деле никакого отношения к Кремлю не имел, но довольно точно предсказал последовавшие вскоре отставки российских губернаторов.

В интервью «ПолитНавигатору» эксперт поделился своим видением взаимоотношений Крыма и Севастополя с федеральным центром и российским бизнесом.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в Telegram, Facebook,  Одноклассниках или Вконтакте

Когда Крым вошел в состав России, говорили о том, что он станет ее витриной, чтобы показать, как здорово становится там, куда приходит Россия. Вы много ездите по регионам. Подтягиваются Крым и Севастополь до общего уровня?

Скорее его сделали амбразурой. Я был в Севастополе в 2015 году. Тогда здесь царила эйфория. Все были в планах и радужных надеждах. Прошло два года, и настроения изменились в сторону падения иллюзий. По крайней мере, у более активной части населения – мелких бизнесменов, у которых при Украине была палитра возможностей. Довольны те, кто получает деньги из бюджета. Хотя сначала зарплаты и пенсии выросли, но потом скачок доллара эту разницу съел, и они вернулись к украинскому уровню жизни.

На Украине средняя пенсия менее 5 тыс рублей, так что в России все равно лучше.

Да, военным тоже, я думаю, лучше. Зато стало хуже тем, кто при Украине был частником. С одной стороны, сильно формализировалось ведение бизнеса, с другой, – пришли какие-то крупные российские инвесторы и стали отжимать под себя.

Какие?!

Нет, это не сетевики, а просто люди с деньгами. Раньше крымчанин мог арендовать три магазина в центре города и хорошо жить. Сейчас приезжают москвичи, задирают цены, выкупают эти магазины, и выживают местных. Мне  рассказывали, что сразу после вхождения в состав России, приезжие скупали здесь все, не торгуясь. Сейчас, что Крым, что Севастополь – это такой Дикий Запад для русского бизнеса. Некий оффшор. Крупный игрок здесь не сыграет.

Что за люди приезжают в Крым с материка?

Здесь достаточно большое количество людей из организаций типа «Наши». Их в свое время долго тренировали, чтобы они стали новой элитой и составили кадровый резерв. Но потом эти политически настроенные молодые люди оказались не у дел. Как я с удовольствием отмечаю, сейчас многие из них осели в Крыму и Севастополе: заняли чиновничьи должности второго плана, избрались в муниципальные советы, некоторые открыли мелкий бизнес.

Эти люди эффективны?

Они авантюристы. Это люди, не считающие слепое исполнение поставленных задач единственным источником карьерного роста. Они привыкли формировать повестку и собственную судьбу. Они стремились в Крым и Севастополь, потому что понимали: здесь ткань реальности наиболее мягкая. Они надеются реализовать здесь те жизненные идеи, которые у них скопились. Из Ирландии в Америку ехали когда-то такие же пассионарные люди, которые потом составили бизнес-элиту США. Если Крым из блокированной и управляемой территории когда-то превратится действительно в витрину, их активная жизненная позиция может оказаться востребованной.

На полуострове два субъекта и две модели управления со стороны федерального центра. В Крыму оставили в руководстве местных, в Севастополе одна команда варягов сменяет другую. Какая модель, по-вашему, более эффективна?

Севастополь третий в России город федерального значения. Его уникальный статус обусловлен базированием здесь флота. Авторы стратегии развития Севастополя откровенно заявляют, что в ближайшее время основной сектор  экономики города будет связан с обслуживанием военных. Все остальное, как получится. Может, виноделие выстрелит, может еще что-то. Поэтому здесь и введена модель прямого управления из Москвы. Если оставить местных, они будут продвигать ту же стратегию, которая была на Украине. Тот же Аксенов в Крыму понимает важность малого и среднего бизнеса, на который он может опереться.

А зачем на военной базе разрешили прямые выборы губернатора?

Я считаю выборы в Севастополе лишними. Если на них была бы нормальная конкуренция, то местный кандидат имел бы больше шансов на победу и осложнил бы проблему коммуникаций с федеральным центром. Поэтому мы пришли к выборам без выбора, хотя город завешан плакатами. Если бы здесь развернулась борьба, мы бы получили большое количество грязи: все коррупционные схемы, все плохо выстроенные связи с федеральными структурами, вся теневая экономика. Народ, хотя он здесь пропутинский, оказался бы морально дезориентированным. Москве правильнее было бы назначить здесь своего менеджера, который реализовал бы здесь конкретную цель.

А какова цель Москвы?

Москва сама не понимает, что делать с Севастополем. Все понимают, что это военная история, а как жить мирному населению, не сформулировано. Какой это курортный город, если здесь на каждом шагу военная база? Когда ты проплываешь мимо крейсера, создается странное ощущение, ты пытаешься отдохнуть, а тут такой экзотический пласт.

Вообще-то люди едут сюда, чтобы посмотреть на военные корабли.

Но разговоры о развитии патриотического туризма – это очень двусторонняя история. Понимаю, мужчины интересуются военной техникой. Но их семьи скорее предпочтут посидеть на пляже в Судаке подальше от кораблей. Тем более, что от них достаточно большое загрязнение.

По наблюдениям, поездка в Севастополь для среднего российского туриста – обязательный пункт в программе посещения Крыма. И если украинцы у нас интересовались, где море и где можно поесть, то россияне, которых сейчас стало больше, целенаправленно ищут достопримечательности. Патриотизм здесь работает.

Да, он всерьез подогрет настроениями Русской весны и войн в ЛДНР. Военная романтика людям по душе. Вопрос в том, долго ли она продлится, можно ли делать на нее долгосрочную ставку.

А в отношении Крыма у федерального центра есть понимание стратегии?

В ситуации с Крымом есть недосказанность. С одной стороны, звучат декларации о том, что Россия отсюда не уйдет, с другой, практически государственные институции здесь отказываются работать, потому что боятся попасть под санкции. Явная двойственность. Пугает, что никто не хочет об этом открыто говорить. Все-таки ментально Крым – это до сих пор Украина.

Крым не был ментально Украиной, даже когда находился в ее составе.

Наверное, я употребил неправильное слово. Но все бизнес-структуры, работающие в Крыму, связаны с Украиной до сих пор, если не напрямую, то духовной связью. Они привыкли взаимодействовать с украинскими и европейскими компаниями. Чисто логистически взаимодействовать с Россией до сих пор тяжело.

Но с Украины ничего не завозится. Разве что контрабандой.

Снимите сейчас экономические проблемы, и получится, что Крым продолжит торговать с Украиной, и эти связи будут гораздо крепче, чем с Россией. Поэтому патриотически настроенные жители вынуждены переобувать номера на машинах и ехать на Украину, чтобы выжить.

Федеральная целевая программа (ФЦП) развития Крыма и Севастополя включает в себя важнейшие объекты, которые при Украине не строились. Но постоянно идут разговоры о том, что Крым и Севастополь отстают. Руководители этих субъектов неумехи, или в других регионах России такое тоже  встречается?

Встречается. ФЦП очень сложная история для региона. С одной стороны, деньги дают, а с другой, идут формализованные процедуры, требующие детального отчета. Для чиновников это не источник сверхкоррупции. Они в этих потоках заинтересованы только для отчетности перед Москвой. Зачастую это сложно делается, потому что плохо проводится первичная оценка объектов, и денег не хватает. В Крыму ФЦП принималась в 2014 году, потом резко менялся курс рубля и многое другое. Может быть, не стоило торопиться.

Тем не менее, видно невооруженным взглядом, что глава Крыма Аксенов и врио губернатора Овсянников затеяли информационную войну в подконтрольных СМИ. Знающие люди говорят, что конфликт разгорелся из-за объектов ФЦП. В частности аэропорта Бельбек и трассы «Таврида». Это неизбежно, когда на маленьком полуострове два субъекта, или это личный конфликт?

Я понимаю претензии Аксенова на то, чтобы Севастополь стал частью Крыма. Севастополь по населению как пригород Москвы типа Щелково, там даже больше, по- моему. (Население Севастополя более 430 тыс чел, население Щелково – 126 тыс. чел. – Ред.) Понятно, что для Крыма было бы удобней власть централизовать. Не то, чтобы это осознанная цель Аксенова, просто любой на его позиции неизбежно на нее выходит. Если не поглотить, то хотя бы доминировать. Тем более, что такие проекты, как аэропорт Бельбек, – это перетягивание пассажирского потока. Видимо, все же не каждая ФЦП так уж неинтересна губернаторам. Одно дело строить школы и детские сады, другое – аэропорты. Тем более, что есть перспектива захода в Крым не столько инвесторов, сколько финансово-промышленных групп. Аксенов пытается перехватить повестку.

Можно назвать или хотя бы намекнуть, какие финансово-промышленные группы готовы зайти в Крым?

Крым как регион не является объектом интересов крупного бизнеса, но является риском потерять все. Поэтому, пока не будут сняты санкции, либо же Россия примет концепцию осажденной крепости с Госпланом, сюда стремиться не будут. А вот группы влияния типа Ростеха или Минобороны здесь присутствуют, и если еще не ведут борьбу между собой, то будут. Кроме того, вокруг местного бизнеса неминуемо возникнет группа силовиков.

Сейчас в России идет ротация элит. На ключевые должности выдвигаются молодые технократы, которых называют ЦК ВЛКСМ. Как вы считаете, насколько эффективны эти люди в регионах, куда они приезжают, чтобы заработать очки и вернуться в Москву?

Они эффективны только в той системе координат, которую создает вертикаль власти. Кремль выстраивает систему распределения бюджетных средств, ставит своих менеджеров. Естественно, они неэффективны как создатели собственной повестки. Мне кажется, технократическая система обречена. Чем меньше будет бюджетных средств, тем ниже будет потребность в технократах.

ЦК ВЛКСМ к 2024 году выйдет на командные высоты. Как вам кажется, насколько вероятно, что политика по Крыму кардинально изменится?

Крым как курортный регион должен опираться на бизнес-модели. И инвестиции должны идти сюда не из-под палки. Здесь нужна будет новая повестка. И молодые технократы должны будут ее предложить, а не мыслить штампами. Если они не предложат, то, возможно, это сделают те молодые авантюристы, которые приехали в Крым в последние годы. К тому времени они тут прорастут и составят оппозицию технократам.

Они-то будут патриотами Крыма, в отличие от ЦК ВЛКСМ. Спасибо за беседу.