«Контакты с Россией в Латвии теперь приравнены к криминалу»

Пардаугавский суд города Риги приговорил к сроку в год и два месяца журналиста, редактора портала IMHOclub Юрия Алексеева за «разжигание национальной, этнической или расовой вражды и незаконное хранение боеприпасов». При этом дело против яркого представителя русской общины Латвии велось с грубыми нарушениями, а обвинение было откровенно сфальсифицировано.

О том, почему Рига впервые за последнее десятилетие решила приговорить русского активиста к реальному сроку, и сохранится ли в условиях массированной атаки на нее единство русской общины Латвии, «ПолитНавигатору» рассказал соратник Алексеева, проходящий по делу русских СМИ, один из организаторов референдума о статусе русского языка Владимир Линдерман.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube, TikTok и Viber.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

«ПолитНавигатор»: Насколько я понимаю, в Латвии русским активистам не выносили приговоров с реальными сроками. Почему это стало возможным именно сейчас?

Владимир Линдерман: Я думаю, что здесь реальной сиюминутной причины нет. Есть общая тенденция к ожесточению. Скажем так, контакты с Россией в Латвии теперь приравнены к криминальному деянию, говоря юридическим языком. Это раз.

Второе – рост общего уровня беззакония на фоне нашей кампании по вакцинации.

Но главное, конечно, как, я уже сказал, внедренный принцип: если тебя что-то связывает с Россией, то ты априори виновен. А дальше уже дело строится либо на трактовке того, что ты реально сделал: написал статью, выступил в прямом эфире российского СМИ; или же полностью фабрикуется.

Юрий Алексеев и Владимир Линдерман перед оглашением приговора

Уникальность дела Юрия Алексеева состоит в том, что, спустя много лет, после моего дела 2002 года, снова идет грубая, топорная фабрикация с подбрасыванием боеприпасов. Эти методы входят в нашу жизнь заново, в 90-е годы – в начале 2000-х, все это уже было, применялось по полной программе, у меня товарищей и в лес вывозили. Но со вступлением в Евросоюз политика приняла некие «цивилизованные» формы.

Теперь поначалу принимается закон, который что-то криминализирует, например, уже нельзя что-то хорошее сказать, например, о Советском союзе, а потом уже возбуждаются дела. То есть, система приняла не демократические, но правовые нормы.

А сейчас на фоне тотального беззакония идет возврат к старым «недобрым» репрессиям. И Алексеев тут, возможно, первая ласточка.

Но мне кажется, что причины более глобальны. Только у вас в Латвии помимо дела Алексеева, еще и дело Гапоненко, Филея, русских журналистов; в соседней Литве – Палецкиса, Грейчуса, Туникайтиса, в Эстонии – Середенко. То есть получается, что в Прибалтике целенаправленно бьют русских активистов и местных русофилов….

Я бы к вышеназванным людям еще добавил, потому что о них реже пишут, поскольку это люди не нашего круга, в том плане, что они не были правозащитниками, но, тем не менее, они сидят сейчас в Рижской центральной тюрьме. Это довольно популярные в Латвии, особенно у латышей личности  – Лембергс, бывший мэр Венспилса, и Адамсон  – бывший министр внутренних дел. Понятно, что эти люди, особенно Лембергс, с определенным финансово-коррупционным бэкгранудом, но сидят они не за это. А за то, что сторонники прагматичных отношений с Россией.

Они всегда стояли за то, что не нужно обострять, не нужно участвовать в общей антирусской истерике, нужно наоборот найти взаимовыгодные решения….

Возможно за что-то иное на них завели бы дела, которые рассматриваются десятилетиями и жизни человека не мешают. А то, что их посадили в тюрьму, VIP- персон фактически, это говорит именно о том, что это наказания – за контакты с Россией.

Ну, то есть, мы можем сделать вывод, что Прибалтика, как сателлит Запада, подключилась к общей западной атаке на Россию и все русское, и одновременно намерена окончательно решить «русский вопрос» на своем региональном уровне?

Тут два момента. Один момент больше касается геополитики и идет с одобрения Запада. Происходит зачистка от персон, которые в определенной ситуации, как думают кураторы балтийских стран, могут быть опасны.

Людей не обязательно сажают, их еще обвешивают уголовными делами, сужая их возможности. Это один момент.

А второй – это уже такая чисто латышская тема, можно сказать шире – прибалтийская, но латышская особенно. Их нация, по сути, возникла тогда, когда получила государственность после Первой мировой войны. И тогда-то «возникли» и три сообщества, которые начали «мешать» латышским националистам жить.

Влиятельных сообщества, что жили по своим законам насколько это было возможно. Еврейское, немецкое и русское. Вопрос с немецким решился после Второй мировой войны, когда была репатриация, но, по сути, депортация – людей ограбили и выкинули из страны. Еврейский вопрос решили при помощи холокоста. И оставался только вопрос с русскими. Как сократить их количество? Как лишить доступа к финансово-административным рычагам? СМИ запретить? Разрушить общественные организации? Убрать лидеров или их скомпрометировать?

Например, в деле Алексеева…. Я уверен, что он их в большей степени раздражал не как журналист, я не уверен, что они там читают статьи, я знаю эту публику. Их больше раздражал его сайт  IMHOclub, который в некоторой степени стал точкой сборки прорусски настроенных людей. И теперь они ведут зачистку.

Плюс наши памятники, наши символы. Сейчас в Латвии разгар пандемии, но именно в это время надо было принять закон о запрете георгиевской ленточки.

Я слышал, что они  пытались это сделать, и все-таки сделали, выходит…. Когда был принят закон?

Пару недель назад его провели через второе чтение, потом парламентская комиссия подготовила его к третьему, но поскольку все уже сложилось, то перспективы ясны, те, кто защищают ленточку, находятся в явном меньшинстве. Думаю, что примут до нового года – может в ближайшую неделю, может через месяц.

Возвращаясь к делу Алексеева, думаю, сидят там оперативники и обсуждают: а давай ему патроны подкинем, а давай детское порно. Вернемся к духу 90-х.

Нужно отметить, что за это время в Латвии появилась еще одна проблема…. У меня лично было три процесса, и в ходе всех трех я был оправдан. В Латвии так сложилось (думаю, не только в Латвии), что там существовала довольно независимая судейская корпорация. И я не думаю, что ее представители сочувствовали русскому движению, скорее, воспринимали на персональном уровне, как противников. Одновременно они ни в грош не ставили мнение политиков, спецслужб, социальный статус судьи в Латвии был очень высок, но до определенного момента.

Судьи считали, что будут судить по закону, а поскольку наши дела были на 90% сфабрикованы – мы их выигрывали. Но когда власти и спецслужбы поняли, что это препятствие для политических репрессий, они и саму корпорацию немного зачистили, кого-то припугнули, а потом, мне так кажется, выработали схему, когда дела попадают к «правильным» судьям.

И вот Алексеев попал именно к такому судье. На протяжении всего процесса было видно, что суд вообще не интересовался аргументами защиты, прокурор уже все написал, они там просто переписали…. При всем том, что дело, по сути, было выигрышным с нашей стороны.

Мое резюме: и общая кампания русофобии, и укрепление этой власти при помощи зачистки русофилов и независимо мыслящих элементов общества.

То есть можно прогнозировать, что и апелляция ничего не даст?

Я не буду делать такой прогноз. Все-таки независимые судьи остались. У этого дела, конечно же, есть заказчики – конкретные люди, которые посчитали, что IMHOclub пора прихлопнуть и Алексеева жестоко наказать.

Но после первой инстанции заказчик нередко теряет интерес к делу, у него появляются другие какие-то дела и, может быть, давление на суд будет меньше.

Я хочу сказать, что нужно исходить из принципа: «делай что должно, и будь, что будет». Нужно и адвокатам, и общественности поддержать Юрия, и включить международные связи, делать по максимуму, а на результат мы уже мало можем повлиять.

В соседней Эстонии перед местными выборами были прогнозы, что русские будут массово голосовать за нацистов из партии EKRE, те даже провели агитацию на русском языке, выдвинули русских кандидатов, но, в итоге, с разгромным счетом провалились в тех уездах, где русские составляют большинство. Нет ли опасности, что в Латвии русские, громимые властью по всем фронтам, не имеющие системной поддержки, выберут ассимиляцию?

Я считаю, что ассимиляция – это последнее дело. Каков бы ни был нажим, именно ассимиляция не будет массовым ответом. Другое дело, что и восстания, революции тоже не будет. Народ на подобные вещи отвечает приспособлением и саботажем, будут искать повод, как саботировать решения власти на бытовом уровне.

Да у нас сохранились и бойцы, и структурированная организация, в этом плане у нас ситуация лучше, чем везде, где есть русские меньшинства. Ну а если говорить про массовую реакцию, то, вот, например, школа, где продвигается латышизация, я не буду выдавать наших секретов, они будут пытаться как-то обойти эти нормы, хотя бы на личном уровне, переходить на какие-то домашние занятия.

Большего мы пока и не можем достигнуть. Разгром, действительно, сильный. И после ликвидации русских школ они приступили и к ликвидации всевозможных (русских – ред.) СМИ, и я, например, работаю по контракту с российским «Спутником», и против нас возбуждено уголовное дело, между прочим, на четырнадцать человек. Для Латвии это очень крупное событие, они пытаются любое публично звучащее русское слово зачистить, причем, под раздачу попали, и тут дело доходит до смешного, вполне лоялистские ресурсы. Оно (латвийские власти – ред.) не очень в этом разбираются, там же не семи пядей во лбу сидят люди, им сказали: «русские СМИ не нужны, действуй»….

И наш сугубо оппозиционный «Спутник» продолжает выходить, а те, кто вылизывал власть, транслировал дурацкие украинские сериалы, чья «вина» состояла только в том, что они выходили на русском языке, – их уже нет.

Но ассимиляции не будет. О чем теперь будут думать родители? Ну, думаю о том, чтобы отправить детей учиться за пределы Латвии. Те, кто прозападных взглядов – в Европу, остальные – в Россию, хотя последнее – не простая задача, и придется столкнуться с бюрократической машиной.

Люди будут приспосабливаться. А разворачивать какое-либо жесткое сопротивление на этом этапе будет сложно. Дай Бог нам держать хотя бы какую-то оборону.

На фоне этого давления этнократического режима Латвии, чувствует ли русская община страны поддержку России?

Отношение к России здесь (у русских – ред.) очень теплое. И даже если мы не одобряем то, не одобряем сё, но публично хаять решения российского руководства никогда не станем.

Но если передать вам суть разговоров внутри общины, то она такова: Москве нужно определиться со стратегией. Например, если это вопрос о том, что русские должны переехать в Россию, пусть будет облегчено получение гражданства, не будет проблем с трудоустройством. Такой вопрос репатриации, хотя мы все тут считаем, что и здесь находимся на Родине, но должна быть целенаправленная работа в этом направлении. А такого нет.

Или мог бы быть другой вариант: напрямую на нас не надейтесь, принимайте активно латвийское гражданство, активно участвуйте в политической жизни Латвии, усильте русское ядро и за счет этого удастся выстроить более прагматичные отношения с Россией.

Третий вариант: боритесь, Россия – ваш тыл, он даст вам поддержку, боритесь за свои права, как русских. И еще можно найти какие-то промежуточные варианты.

Но, поскольку ни один из этих вариантов не звучит, ни один из них не является стратегией, то каждый человек в этой ситуации начинает думать о своей личной стратегии. Потому что, когда нет стратегии общей, то работает принцип «спасение утопающих – дело рук самих утопающих». И людьми ищутся варианты: а может надо отправить детей в Голландию, а может – в Россию, а может остаться здесь, но отдать даже не в латышизированную русскую, а в самую что ни на есть латышскую, пусть будет латыш, пусть делает карьеру. Это я транслирую мысли обычных людей.

Я за то, чтобы Россия определилась стратегически со своими целями и увидела, какое место в этих целях занимают русские меньшинства сопредельных с Россией государств. И конкретно – в Прибалтике, потому что тут есть свои особенности.

При этом я не скажу, что Россия не помогает вообще. Где-то, что-то, как-то. Но это не стратегия, это какие-то вещи, которые может быть помогают отдельным людям. Кому-то, например, книжку издать. Работает и программа по получению российского высшего образования. Но это такие движения, за которые мы благодарны, но ясной картины будущего они нам не дают.

Опять же, перед глазами опыт Донбасса. Патриотическая часть русской публики поначалу увидела в нем какие-то перспективы. Ну а потом оказалось, что это не совсем то, что виделось, хотя подвиг народа Донбасса сомнению не подлежит.

При этом, надо учесть, что мы живем в регионе – в Латвии, Эстонии, Литве, где у правящих элит стратегический план предельно конкретен. Да, он примитивен, да он – варварский. Но это их понимание государства, которое должно служить исключительно интересам титульной нации. А всех остальных здесь не нужно: лучше бы они уехали, или ассимилировались. Ну остались бы три процента – и хватит, сидели бы – на балалайках играли. И они постепенно претворяют свой план в жизнь.