Как Кармен «помэрла» в хлеву: Мовное гестапо против Одесской оперы

Выходит, значит, такой виконт — в буклях, с орлиным носом, манишка накрахмалена — и «Агов!» такой на всю сцену. «Агов!», — любимую свою, «аморэ мио», стало быть, зовет. Его привлекают звуки pianoforte из будуара, шуршание шелка, виконт распахивает двери — а там этот «дидько лысый», то есть патриций с соседнего «палацу»: «Цэ ты, кумэ?». И любимая из-за бочки с капустой, простите, из-за ширмы из красного дерева выбегает, поправляя кринолин, да как «гэпнэться», поскользнувшись на пенсне, дива наша, меццо-сопрано… И хорошо, что это еще была не Одиллия из «Лебединого озера». А впрочем, будет. И никакая канифоль не поможет.

_{Итак, мовное гестапо наехало на Одесский театр оперы и балета — никакого, мол, национального самосознания! Надо экстренно исправлять ситуацию.}

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

А вы думали, как уполномоченный по защите государственного языка Тарас Креминь деньги налогоплательщиков тратит? Добровольно, что ли, на органы сдается? Щас! Креминь отчитался о проверке украинских театров на предмет соблюдения мовного закона. Похвалил львовские и киевские театры — им «шана». А вот Одесской Оперой остался недоволен, если не сказать, возмущен — в ней, по его словам, ситуация аховая.

Он даже подсчитал: в нынешнем году только «3 постановки исполнялись на государственном языке, 102 — на другом, лишь 45 из которых были переведены на государственный язык с помощью субтитров, — написал шпрехенфюрер в отчете и с горечью отметил. — Похожая ситуация наблюдается и в Харькове» (Харьков, дай пять).

Обиделись, видать, в столице и отомстить решили. Ведь летом рагули из Стрыев с Гадячами так достали администрацию театра, что та выступила с официальным заявлением:

«Напоминаем, что Одесская Опера является одной из жемчужин европейской культуры и самым красивым зданием в городе, настоящим храмом искусства. Поэтому мы не можем позволить посещение его гостям в неподобающем виде. Люди, одетые в шорты, футболки без рукавов, вьетнамки не допускаются в зал».

А шпики Креминя в трусах, скорее всего, пришли — только так они летом по Одессе и ходят, их не пустили, деньги за билет не вернули, так что даже на пиво не хватило, тут-то и взроптали это босомыги шаромыжные. А босс пригрозил: «В отношении театров, которые продолжают нарушать нормы языкового закона, будут приняты меры». Что это за меры такие — карательные? — Креминь не уточнил, еще не придумал, но можно вспомнить, как ранее он неоднократно призывал неравнодушных патриотов бить во все колокола, обращаясь в СБУ и полицию — «Дон Базилио, вас заарэштовано!».

Так что, ребята, «чы гэпнусь я, дрючком пропертый, чы мымо прошпендюрыть вин?» из потешного (или нет?) перевода «Евгения Онегина» вполне может воплотиться в реальность. Хотя, нет — с Онегиным я погорячилась — вряд ли эту сепарскую оперу в репертуаре допустят. А если и допустят, то патриоты взбеленятся, театр сеном обложат и подожгут, чтобы горел ясно. Кстати, не говорите им, что в нем выступали Чайковский, Рахманинов, Римский-Корсаков, Шаляпин, Анна Павлова — не говорите, они таких слов не знают.

Кстати, считаю постановки Одесского оперного театра и ныне блестящими — спасибо за этот труд каждому, от артистов и музыкантов до художников по костюмам. Но вот, что сбивает восторг, так это как раз упомянутые Креминем украинские субтитры на большом электронном табло. Будь то умопомрачительное соло, любовный экстаз, пролитая кровь — все эти «га, гы, грэць, зась, пэс, гыдота, гаплык, дрючок» вынуждают зрителей не растворяться в происходящем на сцене, а прикрываться программками и ржать. И не у всех получается тихо. Кто-то опять скажет, что украинский язык самый певучий — конечно, там, где аутентичен. На кухне, например. Вот как запоют Наташа Королева с мамой, в перерыве между продажей яйцеклеток, какую-нибудь украинскую народную песню, желательно при закрытых дверях и без выкладывания ролика в Инстаграм, вот там это будет вполне аутентично — «я ж тэбэ, я ж тэбэ пидманула». А ежели в опере, ежели «у кохання, як у птаха крыла, його нияк нэ хапануть» (ну это я так, на ходу перевожу) — ох, сомневаюсь, что публике зайдет. Хотя, если в цирке…

И, кстати, не забываем, что субтитры — это переходный, промежуточный этап, потому что мовная реформа подразумевает полный переход на украинский язык, и в идеале «Ah, bravo Figaro! Bravo, bravissimo!» должно звучать как «Слава Украине! Героям слава!». Но мы до этого все равно не доживем, потому что патриоты переоборудуют Одесскую Оперу в хлев раньше, чем Фигаро запоет на мове. Такова политика государства.