Накануне «Дня Незалежности» укроСМИ подняли рекламный треск и галдёж: в святой праздник для каждого «свидомого» укропа должна пройти премьера кинокартины «Червоный», снятой по одноимённой книжице какой-то Кокотюхи и заранее названной «культовой». Фильм позиционируется как историческая драма и рассказывает громадянам о хэроичных похождениях мифического упаша по фамилии Червоный в ГУЛАГе, где-то на Крайнем Севере. Указывается даже год, когда разворачивается действие – 1947 год.
Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в Telegram, Facebook, Одноклассниках или Вконтакте
Для раскрутки «Червоного» был снят клип с участием «Гайдамаков» – группы нацистских говнарей, лабающих свои «тыц-тыц» и «умца-умца» в стиле «рок-хуторок» для скачущего бандеровского молодняка. Кроме того, на допремьерные показы были приглашены представители «новой элиты» из числа турбопатриотов Украины – депутатов, «диванной сотни» и камуфлированных «варлордов».
Посыпались хвалебные отклики на «Червоного»: «это прорыв», «один из немногих украинских фильмов, за который не стыдно», «очень важно знать историческую правду», «смотрели затаив дыхание», «аплодировали стоя» и даже «вирус свободы». Комиссия культуртрегеров, действующая в Госкино Украины, сообщила, что фильм «Червоный» рекомендован к выдвижению на премию «Оскар» в будущем году, в категории «лучший иностранный фильм».
Сообщалось также, что «Червоный» обошёлся в 20 млн. гривен, половину из которых выделило Госкино, съёмки велись в течение трёх месяцев на одной из заброшенных шахт Кривого Рога, что «украинский фильм» на поверку оказался украино-грузино-литовским, и что режиссёром фильма выступил «грузинский варяг» Заза Буадзе.
Реклама
Пройти мимо такого события было никак невозможно. Решено: надо смотреть! Само собой разумелось, что ни о каком походе в кинотеатр с заносом кровных дензнаков в кассу бандерфильма и речи быть не могло. Ищущий да обрящет! Не вдаваясь в подробности, сообщаю, – «шедевр» просмотрен.
Сразу же должен предупредить: тратить два часа жизни на просмотр «нетленки» давила жаба. Просмотр шёл в ускоренном режиме, внимание уделялось только ключевым моментам.
С фильмом стало «всё ясно» буквально с первых минут. Краткое содержание.
Жил-был хэрой УПА Даныло Червоный. И попал он в ГУЛАГ. Повезло, нечего сказать. Не оборвала смрадную жизнь упаша чекистская пуля, не уконтрапупила родная «безпека», заподозрив в нелояльности, не прирезали конкуренты из другой оуновской банды, не сгнил хэрой в схроне от белой горячки и собственных нечистотах. Лагерь, в котором чалился Червоный, был сферическим ГУЛАГом в вакууме, как его любят представлять упоротые «творческие работники», тщательно изучившие тему по книжкам Солженицына и перестроечным статьям Разгона. Подразумевалось, что действие происходит на Крайнем Севере, но криворожское захолустье не дало «творцам» и пары сантиметров снежного покрова. С другой стороны, заброшенный рудник, занесённый пылью всех оттенков ржавчины, предоставил режиссёру возможность всласть поиграться с аллегориями «тут всё буквально пропитано кровью».
Главным врагом Червоного был, понятное дело, начальник лагеря – персонаж из анекдота. Глушит спиртягу, орёт на всех хуже базарной бабы, строчит рапорты, избивает не то жену, не то сожительницу, пытается пафосно агитировать строптивого зека отречься от идеи Незалежной Украины и покориться власти.
В агитации начальнику помогает местный блатной «авторитет» Коля-Тайга с подручными, выведенный сценаристом Кокотюхой в качестве типичного представителя «Русского Мира». Причём, видно было невооружённым глазом, что глубоко провинциальный актёр, выбранный на роль Коли-Тайги, играет российского актёра Машкова, играющего опера Давида Гозмана, как если бы Гозман очутился на «зоне».
«Низкий класс, нечистая работа», как сказал бы Остап Бендер.
В лагере западенец Чёрвоный встречает лётчика-фронтовика Виктора Гурова, уроженца Восточной Украины, верного советским идеалам. Постепенно, под давлением несправедливости и нашёптываний Червоного «за незалежность» Гуров проникается «свидомостью» и соглашается вместе с «побратимами» устроить восстание и побег из лагеря.
Не обошлось в фильме и без лав-стори и любовного треугольника. Брутальный зек Червоный постепенно охмуряет лагерную фельшерицу, терпящую грязные домогательства начальника лагеря, и делает её своей сообщницей.
Кульминацией фильма становится восстание бандеровцев, раздача врагам «по заслугам» в стиле Рембо, побег «по тундре, по железной дороге» и «грузинский хеппи-энд» в финале – «всэ умэрлы» с подтекстом «их кровь не была пролита даром, приблизив Незалежность Украины».
Не знаю, как книга Кокотюхи, а фильм Буадзе – Кокотюхи, образно говоря, – чай-вторяк из отбитого пакетика, прилипшего к мусорному ведёрку. Попытка слепить «свидомую» сагу-винегрет из «Ликвидации», «Последнего боя майора Пугачёва» и «Одного дня из жизни Ивана Денисовича».
Актёрские работы ниже всякой критики. Персонаж Червоного круче варёных яиц, за весь фильм не сказал и десятка фраз, морда кирпичом, слабостей не имеет. Беспощаден к врагам Украины. Так мог бы выглядеть Т-1000 в исполнении Роберта Патрика, если бы терминатор из жидкого металла каким-то чудом телепортировал в бандеровский схрон и был там перепрограммирован местным гением из студентов Львовского политеха.
Начальник лагеря – роль изначально проигрышная. Мало того, что начлаг выписан в виде лубочного феодала, чья основная задача – уморить побольше зеков, чтобы в идеале ни одна живая душа к моменту освобождения не покинула «зону», так ещё и актёр, исполняющий роль, переигрывает, превращая «историческую драму» в пошлый водевиль.
«Колеблющийся» лётчик Гуров – нечто стёртое, плоское, аморфное. Нулевая харизма. Для того, чтобы узнать в нём фронтовика, режиссёру необходимо было набить плашку на лоб исполнителю роли. Незаметно также и битвы идей между «схидняком» и «западенцем». Гурова уломали-уболтали примкнуть к бандеровцам, как девушку – «зайти вечерком домой, попить чай после дискотеки».
С диалогами в фильме вообще беда – когда кто-то с экрана начинает речи «за жизнь», хочется упаковать сценариста в смирительную рубашку, чтобы он в жизни больше ничего не написал. Плохо не только с диалогами. С мотивацией героев дела обстоят ещё хуже. Впрочем, если представить, что в фильме рассказывается о забытом посреди тундры дурдоме строгого режима, то это как раз многое объясняет.
В фильме также обозначено незримое присутствие литовских «лесных братьев». Подразумевается, что они где-то тут, рядом, как тот суслик, которого не видно, хотя некоторые утверждают, что он есть.
Непонятно, зачем бандеровцам вообще понадобилось поднимать бунт в лагере. Судя по тому, как изображена администрация и охрана, это было сборище слабоумных дистрофиков, у которых достаточно было просто отнять оружие. На весь фильм самый яркий эпизод – зек-укроп в вышиванке внутри лагерного барака. Где урвал, интересно? Как фальшивый бриллиант в куче шлака.
Отдельных слов заслуживает «музыкальное сопровождение» фильма. Композитором был заявлен итальянец Франко Эко. Если картинку фильма, сценарий и игру актёров кратко можно охарактеризовать как «кровь из глаз», то «барабан Страдивари» добавляет ещё и «кровь из ушей».
В общем, не фильм, а какой-то абортный материал. Авторы фильма всласть потешили свои комплексы и продемонстрировали, какой ГУЛАГ они бы организовали, будь на то их воля.
Хотя, например, депутату Мосийчуку понравилось. Говорит, круто, жизненно, шедеврально, только зал почему-то был заполнен едва на треть. После премьеры в «День Незалежности» посыпались отзывы кинозрителей, 2/3 которых сводятся к мнению «ну и дерьмо». Всецело с ними согласен. Чистое, абсолютно без примесей. И это собираются втюхать отборочной комиссии американской Киноакадемии на премию «Оскар».
Со всей ответственностью уже можно констатировать, что фильм «Червоный» в прокате провалился. В первый уик-энд, индикатор популярности фильма и отрезок времени, когда снимается основная касса, ему удалось собрать 1.5 млн. гривен. Однако, делать нечего, фильм снят, бабло уплочено и наверняка окупать его будут через назойливый показ по ТВ в прайм-тайм.
Это что касается художественной и коммерческой ценности фильма. Если рассматривать его историчность, то в фильме она напрочь отсутствует. Украинские халтуртрегеры идут по стопам своих российских коллег, снимающих подобную перхоть в жанре «гулаговский истерн».
Бандеровское восстание в лагере в 1947 году – чистая утопия. В это время на зонах шли так называемые «сучьи войны». В лагеря стали возвращаться воры и уголовники, нарушившие воровские «понятия» во время войны, впервые почувствовавшие себя гражданами и добровольно
подавшие рапорта с просьбами отправить их на фронт. Эти люди обрели право воевать в линейных частях, пройдя штрафные роты. Из-за того, что бывшие уголовники в основном воевали в частях Рокоссовского, их называли «польские воры». Вернувшись с войны и не умея ничего делать, значительная часть «польских воров» вновь встала на криминальную дорожку. Их ловили, судили и отправляли в лагеря, где отступников ждали с разборками и заточками «правильные пацаны», не нарушившие воровских законов во время войны.
Относительно малочисленные бандеровцы не могли вклиниться в воровские разборки, в принципе не могли влиять на атмосферу лагерей, а в случае конфликта интересов блатные просто порезали бы упашню на ремни. Всё, на что были способны бандеровцы – выявлять и убивать информаторов из своей среды, ловить случай и готовить побеги. В частности, из открытого письма бывшего заключённого Семёна Бадаша, знавшего Солженицына по лагерю в Экибастузе, следует, что «Великий Писатель Земли Русской» работал на оперчасть и сорвал подготовленный тамошними бандеровцами побег.
Если фильм «Последний бой майора Пугачёва» – гнусная ложь, документально разоблачённая историком Игорем Пыхаловым, то украинская версия «последнего боя», помимо откровенной лжи, несёт в себе подленькую идейку, упорно навязываемую идеологами Порошенко: при помощи вивисекции и расчленёнки соорудить единого мутанта из антагонистов – фронтовиков Великой Отечественной и упашного отребья. Тем самым, уверены вивисекторы, им удастся «сшить» раскол между Востоком и Западом Украины, ведь на кон поставлены общественное согласие и территориальное единство Украины.
О том, что имплантация старой мертвечины в живой организм угрожает гангреной, а гнилыми нитками сшить что-либо не получится, украинские идеологи предпочитают не заморачиваться.
Остаётся только поздравить совместный украино-грузино-литовский «творческий коллектив» с громким провалом. Единственное место, где ещё могут оценить их детище по достоинству – институт судебной психиатрии. В остальном, всё безнадёжно – «шедевр» обречён на скорое забвение.
Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы TikTok и YouTube.