Эксперт: «Мигранты обглодают Балканы и уйдут, а в России останутся»

Зачем съемочную группу НТВ, пытавшуюся взять интервью у афганских беженцев, семь часов продержали в македонском полицейском участке? Кто стоит за потоками беженцев и координирует их? Стоит ли России учитывать печальный опыт Европы с мигрантами?

Об этом и о многом другом «ПолитНавигатору» рассказал собкор проекта «Балканист.ру» в Сербии Кирилл Борщев.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Расскажи, насколько на Балканах критична ситуация с нелегальной миграцией, учитывая, что для потоков беженцев постюгославские страны все-таки считаются транзитными, а основная их цель – Евросоюз?

– Сербия, я думаю, меньше всех пострадала от этой волны, и первой, и второй – мигрантов, беженцев, можно как угодно их называть, потому что она всегда была транзитной страной. То есть никто из этих товарищей не планировал тут особо долго задерживаться. Ну и, собственно, Сербия сама делала все, чтобы они поскорее ушли дальше. Их и принимали тут достаточно мягко, насколько я знаю, выделяли им какие-то ежедневные денежные пособия, чтобы они быстрее набрались сил и пошли дальше. Отсюда у них было два пути – либо Венгрия, либо Босния, а оттуда на Хорватию.

Но Венгрия достаточно быстро все это дело перекрыла, установила кордоны, выстроила защитную стену, которую они до сих пор в небольших количествах преодолевают, не только через тоннели, которые роют тайком, а венгерская полиция потом их вычисляет. Но и там они не задерживаются, поскольку у них цель одна – это Германия и Австрия, в меньшей мере Швейцария и скандинавские страны. Те, что идут западнее – через Боснию, готовы остаться и в Италии.

И в Боснии эта проблема уже несколько лет весьма актуальная. Потому что на защите европейских границ стоят достаточно подготовленные ребята-хорваты, и они границы защищают хорошо, да, жестоко, и их сейчас обвиняют в этом. Раньше они работали совместно с европейским агентством по защите границ FRONTEX, на которое некоторое время назад возбудили дело за то, что они применяют какие-то незаконные меры, противоречащие нормам ЕС и правам человека в отношении беженцев. И защиту на себя взяла хорватская полиция, которая, по сути, защищая интересы своей страны и свои границы, защищает и границы ЕС. Но сейчас и у хорватов аналогичная ситуация, на них тоже оказывается давление, поскольку всплыло, что были инциденты с избиениями…

Как раз вот недавно был скандал, когда балканские и европейские СМИ опубликовали видео, где хорватские полицейские заставляют мигрантов бежать через пограничную реку в Боснию, избивая их при этом дубинками.

– Все это продолжается минимум лет пять. Хорватские полицейские поступают по отработанной схеме, стараясь всеми способами обессилить мигранта, чтобы он не был способен совершить еще один «гейм». Вот это термин «гейм» в мигрантской среде как раз таки и означает попытку перехода границы, у них всевозможные чаты в мессенджерах, где они прокладывают новые маршруты. И хорваты делают все, чтобы их измотать – кому-то пальчик вывихнуть, кому-то ноги обморозить.

Но, возвращаясь к теме нашего разговора – из Сербии вся эта мигрантская братия утекает в Боснию, концентрируясь на границе с Хорватией. В бедном Бихаче (приграничный город на северо-западе Боснии) одно время был ад, когда беженцы составляли больше десяти процентов населения, потому что сам город – это, условно, порядка 60 тысяч жителей вместе с окраинами, а мигрантов было порядка девяти тысяч. И дошло до того, что самый мусульманский, этнически чистый регион Боснии бунтовал против своих же единоверцев.

После того, как активисты начали организовывать дежурство, баррикады возле лагерей для беженцев строить, тех турнули немного за город в палаточный городок, но достаточно продвинутый, где даже интернет провели. Но мигранты его сожгли, потому как хотели остаться в городе, поскольку из города инфраструктура позволяет им побыстрее смыться к границе. И тогда местные мусульмане придумали, что их нужно либо в Республику Сербскую передвинуть, либо в брошенное из-за войны сербское село Липа. Республика Сербская, понятное дело, на такое не согласилась, потому на последнем и порешили.

И до сих пор этот мигрантский поток идет на Боснию, потому что венгерская граница перекрыта, от того они и в Сербии возле нее больше не концентрируются, а в Боснии для них какая-никакая вольница. Правда, говорят, сейчас появился новый обходной маршрут через Албанию, заработал и какой-то румынский, но, в целом, их стало, конечно, меньше. При этом, я не могу утверждать наверняка, но все об этом говорят, что сербские пограничники не особо препятствуют тому, чтобы эти товарищи поскорее пересекли границу и из Сербии ушли.

При этом в Сербии несколько лагерей для размещения мигрантов все еще существуют (интересный факт, но афганцев селят отдельно от всех остальных, потому что те считаются проблемными ребятами). В них живут беженцы, которые либо сильно выдохлись в ходе дороги, либо имеют проблемы со здоровьем, либо пережидают непогоду, потому что летом идти проще. И никто из них, вопреки страшилкам СМИ, о том, что прибывшие создадут у нас ваххабитские поселения, не собирается жить в Сербии, и тем более – в Косово, Албании или Македонии, потому что эти страны мало чем отличаются от их собственных стран, конечно, покруче в чем-то, но не настолько. В то же время у них есть перед глазами заветная цель: чистые и богатые города Европы, где они будут в шоколаде, ничего особо не делая. Поэтому они приложат все силы, чтобы попасть в Европу, на Балканах они не останутся.

Твой прогноз – США заберут афганцев из Косово и Албании, как они ранее обещали Приштине и Тиране, под это обещание их у себя поселивших?

– Я думаю, что большую часть – нет. Тех ценных кадров, которые американцам нужны, они уже забрали. На Балканах, конечно, поселили тоже не совсем черный люд, всех, кого они вывезли и разместили в Косово, Албании и Македонии – это тоже такие образованные ребята, которые работали на американскую администрацию, но никакой особой ценности для американцев они больше не представляют. И они сами в таких любительских интервью говорили о том, что мы не знаем, у нас нет никакой информации о своем будущем.

В частности, когда я был со съемочной группой НТВ в Македонии, у нас получилось взять интервью с одним из беженцев, этот человек был не рядовым афганцем, а чуть ли не помощником бывшего министра по правам человека, и он сказал прямым текстом, что мы не знаем, надеемся, конечно, на переезд в США, но рассчитываем хотя бы на то, что нас поселят в одной из стран Европы.

Есть риск, что многие останутся там, где находятся сейчас, в той же Македонии, например. А тех, кого вывезут – они окажутся не в США, а в странах Европы, но не центре Парижа, а где-нибудь в стране попроще, например, в Португалии, или в Германии, которой все еще нужна рабочая сила, и которая по-прежнему готова ее принимать, несмотря на внутренние протесты. Но я не уверен, что прибывшие из Афганистана люди согласятся быть чернорабочими, скорее всего по своим каналам они попытаются уехать в страны получше, и лет через пять опять же по каким-то своим каналам добраться-таки до США.

У американцев же сейчас нет такой приоритетной задачи перевести этих людей из Косово, Албании и Македонии в США. Плюс фактор безопасности: думаю, что Балканы – это такой фильтр в цепочке фильтров на выявление засланных товарищей из спящих ячеек.

Если говорить о спящих ячейках, то вспоминается бывший министр безопасности БиГ Фахрудин Радончич, который установил, что под видом беженцев из Пакистана в страну попадают экстремисты, потребовал объяснений от посла Пакистана, но тот был поддержан элитой Сараево, и министру пришлось уйти в отставку. Одновременно с этим сербские правозащитники заявляли, что Сараево намеренно потворствует проникновению в страну зарубежных исламистов, заселяет их в брошенные сербами села, чтобы сербские репатрианты не имели бы возможности вернуться к родным очагам.

– Думаю, что точка зрения сербских правозащитников касательно того, что из этих беженцев будут делать не просто спящие ячейки, а поселения таких вот неоянычар-граничар, немного преувеличена, хотя проблема, конечно, есть. Потому что ваххабитские села в Боснии действительно существуют, и часть из них, как это не странно, вообще находятся на территории Республики Сербской. Эти самые известные ваххабитские села – Ошве и Горня Маоча. Но живущие там товарищи – в своей массе местные – боснийские мусульмане, прошедшие войны и подготовку на Ближнем Востоке, как я слышал, живут довольно обособленно, закрыто, но при этом контактируют со своими сербскими соседями.

Во всяком случае, мне бывший наш ненавистный Верховный представитель Валентин Инцко рассказывал о том, как те с сербами торгуют, помогают друг другу обрабатывать поля. Это свойственно для Балкан, когда враги сотрудничают друг с другом в целях экономической выгоды.

_{Пакистанцы и товарищи с Ближнего Востока – не самые активные игроки в Боснии. Потому, что Босния – это, прежде всего, Турция. Саудовская Аравия и Иран. Возможно, конечно, этих пакистанцев хотят использовать как инструкторов, агитаторов, но не как живую силу, да и те сами не захотят. Гипотетически их могло бы засылать правительство Пакистана, но зачем, если территория эта уже поделена и все, в конечном итоге, отожмет Турция? А Радончича сараевская элита, да, сожрала. Он был изначально против политики открытых дверей, был мусульманским патриотом Боснии, грезил мечтами о порядке. Поэтому его и убрали.}

В целом же, среди этих беженцев, что сконцентрированы в Боснии, конечно есть скрытые террористы, но их главная задача по большей части попасть в Европу, потому что в самой Боснии нехватки в засланных агентах нет. И в Сараево очень послушны, если позвонят из Анкары, привезут самолеты с оружием, и скажут, что пора воевать, то те все сделают.

Возвращаясь к теме афганцев, которых США попросили временно разместить на территории Балкан, за что охотно взялись Северная Македония, Албания и Косово, ты, насколько я понимаю, лично наблюдал за тем, как отнеслись эти младодемократии к американской разнорядке?

– Я сопровождал съемочную группу НТВ, которая делала сюжет про ситуацию с беженцами в Македонии. У них был конкретный интерес снять не про товарищей, которые идут мигрантскими маршрутами, пешком нелегально через Турцию, Болгарию, Македонию в Сербию и дальше, а про рейс из Кабула, на котором прибыли первые сто с лишим человек. И им хотелось с этими людьми пообщаться, понять что за чем, кто эти люди и куда планируют идти дальше.

Но хотя македонские СМИ говорили, что это нормальные люди, работавшие на американцев, бежавшие от режима талибов, в Македонии почему-то все было сделано так, чтобы с ними никто не контактировал. Через таксистов нам рассказали, что прибывших поселили в отеле в Скопье, снимать там было ничего нельзя, люди в штатском, нужно отметить, крайне заметные глазу агенты македонских спецслужб, этому препятствовали. Мы делали запросы через официальные источники: через МВД, через пресс-секретаря правительства, нам отвечали – да-да, мы ваш запрос получили, перезвоните, пожалуйста, еще вот туда, мы про вас все знаем.

В итоге «согласование» с македонскими официальными структурами у нас закончилось тем, что все про нас все действительно знали, но, в итоге, никакого письменного разрешения мы не получили. Поэтому мы сами нашли этот отель и заселились туда. Нас все видели, посмотрели наши документы. Была попытка взять интервью уже там, но ее пресекли все те люди в штатском. На вопрос: «Почему?» отвечали: «Не знаем. Такая директива. Снимать нельзя, уйдите туда, через дорогу, чтобы даже отель в кадр не попадал».

Но нам удалось через забор кого-то снять, с кем-то пообщаться, зафиксировать как приезжие играли в волейбол, напивались на македонской свадьбе – обычные люди, и один из них прямым текстом сказал: «Мы не знаем, где закончим, нам не дают четкой информации». Нам удалось взять интервью с «Красным крестом», но те тоже говорили, что не знают дальнейшего маршрута этих людей, политических вопросов не касаются, дают им водичку, вакцинируют, и ничего больше. Мы отработали, сняли что смогли, и ничего нарушающего указания полиции не сделали. И уехали.

А затем поехали снимать приграничные с Сербией поселки, где ходят мигранты, располагаются их стоянки. Дирекция «Красного креста» Македонии соединила нас с их лагерем, который стоит на границе, нас албанский экипаж «Красного креста» возил по этим тропам, по горам, искали мигрантов, чтобы пообщаться с ними, но не нашли никого. Потом была вторая попытка на следующий день, тоже безуспешная, обнаружили только брошенные на стоянках вещи какие-то, матрасы. И когда уже перед отъездом стояли – пили кофе на дороге возле Куманово, к нам подъехала полицейская машина, потребовали у нас документы, а после стали требовать, чтобы мы поехали в само Куманово для проверки документов.

Началась словесная перепалка: «На каком основании? Проверяйте здесь». «А у нас нет оборудования», «А это уже ваши проблемы». «Нет, поехали в полицию». Спрашиваем: «Мы задержаны или как?». «Да нет, просто документы хотим проверить». «Но если вы забираете наши документы, мы следуем за вами, то наш статус автоматически меняется на задержанных». Полицейские кому-то долго звонили, потому говорят, да, вы задержаны. Доставили нас в участок, туда же подъехали люди в штатском, хорошо, что корреспондент НТВ успел позвонить и в редакцию, и нашему консулу в Скопье.

Суммарно наше задержание длилось порядка семи часов. Нас всех распределили по трем комнатам, меня допрашивали двое, спрашивали что мы снимали, а где мы были, имена, как зовут собаку моего дедушки. То есть, применяли довольно топорные практики заговаривания зубов. Например, говорит один из них: «Вот вы, говоришь, снимали в понедельник в отеле, что, ничего не удалось снять?». «Да, толком ничего, ну виды какие-то, ваши сотрудники проверили наши документы и не дали нам снимать». «Понятно, а ты в футбол за кого болеешь? Ага. А гороховую кашу любишь? Ясно. Ну, вот ты говоришь, в среду вы снимали в отеле, что там получилось то?». «Я же говорю, что не в среду, а в понедельник, и ничего у нас не получилось». Вот так, примерно, это выглядело, потому я руководствовался принципом говорить 95% правды, опуская какие-то незначительные детали. «Ребят, но все равно мы через забор-то сняли, и пока мы тут с вами разговариваем, уже передача в эфир вышла»….

В соседней комнате там вообще на крик перешли. Понятно, что никто нам не стал ничего объяснять, почему мы задержаны, и на такой продолжительный период времени. У меня еще забрали телефон, заставив его разблокировать, и я его час не видел, что они с ним делали и что туда навтыкали – неизвестно. Понятно, что нас пасли с момента, как мы пересекли границу, и я уверен, что это не инициатива македонских правоохранителей, а их кураторов, представляющих наших западных партнеров. Но поймать нас на чем-то незаконном у них просто не было никакой возможности. В итоге, к нам даже не пускали нашего консула, который приехал в Куманово в воскресенье, он вошел в участок со скандалом, мы подписали какие-то бумаги о задержании, конечно, никто не извинился, не объяснил, почему мой телефон досматривали без протокола и понятых, что было с нашей машиной, которую они перевозили на досмотр.

Я знаю, что Москва успела через посольство дернуть Министерство внутренних дел Македонии, до Заева (премьер-министра страны) даже эта история с задержанием дошла. По моим ощущениям македонцы сами очень напуганы этой историей с беженцами, которых им навязали, они сами не знают, что с ними дальше будет, они боятся недовольства внутри страны, потому как среди людей хотя слухи в духе «нам этих талибов оставят».

В итоге нам пришили то, что мы незаконно находились в приграничном поясе и чуть ли не пытались нелегально перейти из Македонии в Сербию, хотя это смешно, потому как у Македонии с Сербией безвизовый режим, и у меня постоянный вид на жительство в Сербии. И я объясняю этим людям, что вот же виден комфортный погранпереход с кафе, зачем нам лезть через горы? Отвечают: «Ну, вот из соседнего села кто-то позвонил и сообщил о подозрительных людях, и мы обязаны были отреагировать». Что тоже полная ерунда, поскольку село – чисто албанское, экипаж, который нас возил – албанский, они живут там, их офис «Красного креста» находится там, жители села нам махали, общались с сотрудниками, все были прекрасно осведомлены кто мы и зачем. И уж на своих, кого они видят по сто раз в день, никто бы не стал доносить.

Тем более что село находилось в нескольких километрах от официальной границы, но начальник полицейского участка заявил, что приграничный пояс, в котором нельзя находиться, составляет десять километров.

«О чем вы? – говорю. – У вас Куманово не намного дальше, у вас куча сел здесь, железнодорожная станция Табановцы находится в 500 метрах от границы, выходит там никто не должен садиться и выходить из поезда, все должно быть по спецрежиму?»….

Заметно, что они пытаются выслужиться перед новыми хозяевами, максимально, но топорно, неумело и предельно глупо. Понятно, что они несамостоятельны в своей политике и находятся под полным контролем Запада, но нужно хотя бы быть профессионалами своего дела и патриотами своей страны.

Анализируя всю эту ситуацию с беженцами, на твой взгляд, что стоит за ней – люди действительно бегут от войны и плохой жизни, или же это процесс срежиссированный некими глобальными игроками?

– Я думаю, что, скорее всего основная причина этого потока – это даже не война, поскольку в большинстве стран, откуда бегут люди, никакой войны нет. Я не уверен, что уровень жизни в Марокко или Египте ниже, чем в Македонии или Косово. Скорее всего, это такая современная глобальная тенденция паразитизма, люди просто бегут в поисках легкой наживы, потому как паразитировать в Европе намного проще, чем жить в своих странах. Я считаю, что это не беженцы от войны, а те самые экономические мигранты. Конечно, есть и определенный процент беженцев от войны, но можно же бежать и в страны поближе, более привычные по менталитету.

Я не думаю, что эти мигрантские потоки режиссируют, но определенно направляют. Например, есть мощный хаб в Турции, который то прикручивают, то отпускают путем переговоров с властями Турции, с тем ж Эрдоганом. Ближний Восток тоже как-то участвует в этом. Думаю, что четкого плана инвазии на Европу нет, скорее есть работа спецслужб, которая оперирует не общим потоком мигрантов, а какими-то вкраплениями в этот поток определенных элементов – забрасываются те же исламистские ячейки. Запад пытается вносить коррективы в экономическую политику Европы, кого-то ослабит, а кого-то усилить, дав лопаты тысячам пакистанцев.– когда… Но какого-то жесткого плана, за которым стоят США или ОАЭ в духе «давайте направим в Европу миллионы мигрантов и ей хана», я думаю, нет. Можно сказать, что естественные мигрантские потоки спецслужбы используют в своих интересах.

Какой вывод на примере Балкан и Европы могла бы сделать Россия? Учитывая что в последнее время из нашей страны тоже идут неутешительные новости: амнистируются 300 тысяч депортированных таджиков и узбеков, Минсельхоз готовится передать до миллиона гектаров узбекским фермерам, в московском метро кассиров набирают со знанием узбекского и таджикского, при том что процент преступлений, совершаемых мигрантами растет, а сообщения о столкновениях на межнациональной почве стали чуть ли не повседневной обыденностью?

– Конечно, опыт Балкан следует учитывать, но следует видеть и различия. Все-таки Балканы, повторюсь, это транзитная территория, а узбеки и таджики, насколько я понимаю, намериваются остаться у нас – в России. Поэтому тут показательнее ситуация в Центральной Европе. Потому как при худшем сценарии мигранты, как саранча двинутся из Турции в Европу, обглодав на своем пути Балканы, но уйдут. В России же эти люди осядут, и нужно учитывать это момент, поскольку мы сами их впускаем и даем какие-то права. И поколение, родившееся на нашей земле, будет уже чувствовать себя далеко не всегда гражданами нашей страны, но точно жителями этой территории.

Опыт Европы показывает, что процесс культурной ассимиляции фактически не происходит, нет взаимообогащения культур, общины живут обособленно, одна пытается вытеснить другую, масло и вода не смешиваются.