Четыре главных риска в борьбе Кишинева за Приднестровье

Разморозка конфликта на Днестре в ближайшее время вряд ли произойдет, но борьба за Приднестровье не прекратится.

Об этом заявил ПолитНавигатору политолог Анатолий Дирун, комментируя перспективы внедрения «плана реинтеграции», который молдавский премьер Александр Мунтяну обсуждает с западными партнерами без участия Тирасполя и Москвы. 

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Есть ли сегодня угроза силового решения приднестровского вопроса? Какие риски несет в себе план Кишинева по реинтеграции?

Если смотреть на заявления Мунтяну, он подчеркивает: никаких военных операций против Приднестровья не рассматривается, ставка – на экономические и дипломатические механизмы. Но риски реализации плана лежат не только в военной плоскости. Таких рисков минимум четыре.

1.Расхождение ожиданий. Кишинев говорит об «инвестициях и европейской перспективе». Тирасполь слышит в этом угрозу утраты политического контроля и приход внешних игроков. Москва видит попытку выдавить ее из региона. На стыке этих ожиданий любой технический шаг от смены таможенного режима до реформы миротворческого формата может стать триггером кризиса.

2.Внутренняя поляризация в самой Молдове. Часть общества и политических сил воспринимает «реинтеграцию по-европейски» как скрытую форму размена: отказаться от нейтралитета, взять на себя новые риски ради неочевидных выгод. В этих условиях любой серьезный пакет по Приднестровью будет использоваться в борьбе против PAS и лично Санду.

3.Опасность «замороженной реинтеграции». Есть риск, что под красивым названием «план реинтеграции» де-факто начнут оформлять мягкую границу по Днестру: контроль, регламенты ЕС, разные режимы для граждан. Тогда вместо объединения получим юридическое закрепление раскола, но уже под европейской вывеской.

4.Военный сценарий. На сегодняшний день прямой большой военный сценарий выглядит маловероятным: Украина не заинтересована открывать новый фронт; ЕС и США, наоборот, пытаются снизить риски неконтролируемой эскалации; Молдова не располагает ни ресурсами, ни политическим мандатом на силовую операцию. Однако полностью исключить силовой компонент нельзя: возможны локальные инциденты, провокации, игра спецслужб; попытки использовать Приднестровье как рычаг давления в более широких переговорах по Украине и безопасности в регионе. Скорее всего, борьба за Приднестровье в ближайшие годы будет вестись не танками, а тарифами, инвестпроектами, режимами торговли, правилами перехода границы и информационной повесткой.

Как бы вы охарактеризовали текущую расстановку сил? Каковы основные мотивы и цели Кишинева, Москвы и Тирасполя и Запада на данный момент?

Если свести все в одну формулу, то ситуация выглядит так: Кишинев спешит показать Брюсселю и Вашингтону, что у него есть «план», Москва демонстрирует, что без нее ни один серьезный шаг невозможен, а Тирасполь пока вообще не приглашен в комнату, где чертят новую архитектуру.

До тех пор, пока эта «комната переговоров» не станет общей для всех трех центров: Кишинев – Тирасполь – Москва при посредничестве ЕС/США, любой план реинтеграции останется политическим наброском, а не дорожной картой.